Как известно, во второй половине 20-х годов XX века произошло существенное изменение приоритетов государственной политики. Характерной особенностью всей социально-политической жизни Кубани стало значительное изменение приоритетов национальной политики в регионе. Политика украинизации вступила в свою активную фазу. Она проводилась по решению политического руководства и была обусловлена национальными, культурными и бытовыми особенностями населения края, большинство которого, по мнению властей, имело украинские корни.

Вопрос об украинизации был впервые поставлен на 2-й Кубанской окружной конференции ВКП(б) в ноябре 1925 года. Надо отметить, что политика украинизации начала проводиться еще в первой половине 20-х годов, но без целенаправленной государственной поддержки. Теперь же она стала реализовываться всеми государственными органами власти. Однако, несмотря на это, буквально сразу же, данная политика натолкнулась на сопротивление со стороны населения.
Начиная с первого дня нового 1926 года, работа всех органов власти, учреждений и учебных заведений станицы Северской переводилась на украинский язык. Но сразу стало ясно, что украинский язык на Кубани претерпел значительную трансформацию и грамотно использовать его в административной и учебной деятельности не могли. Кадры для обучения правильному украинскому языку в станице отсутствовали, учебной литературы не было. Поэтому, для большинства жителей станицы политика украинизации породила дополнительные трудности, которых и без того было достаточно.
Тем не менее, все учреждения Северской перешли на украинский язык, одна из станичных школ стала украинской, все официальные политические и культурные мероприятия стали проводиться с его использованием. В станичном клубе начали ставить спектакли на украинском языке, а рядом с избой-читальней была открыта хата-читальня. Греческая община станицы также поставила вопрос о своей культурно-национальной автономии. Преподаватели греческой школы добились разрешения на проведение своих спектаклей в клубе. Это вызвало негативную реакцию среди части коренного населения. Поэтому, когда вечером 9 марта 1926 года греческий драмкружок поставил пьесу на греческом языке, хулиганы, ворвавшись в клуб, чуть не избили греческого учителя .
Вторая половина двадцатых годов началась со знаменательного события: сразу после встречи Нового года началась подготовка к проведению районного съезда Советов. Неординарность этого события заключалась в том, что проводился он не в районном центре, а в соседней станице – Афипской. Этот крупнейший районный форум, открылся 13 февраля и продолжался до 16 февраля 1926 года. В центре внимания съезда были вопросы улучшения медицинского обслуживания населения, развитие ветеринарии, а также наиболее острые социальные проблемы. В качестве основного достижения было констатировано, что изживается сословная рознь между казаками и иногородними. Однако в экономическом плане успехи были гораздо скромнее. Более того, вследствие растущего несоответствия цен на промышленные и сельскохозяйственные товары доходность продукции сельского хозяйства снижалась . Это очень негативно сказывалось на уровне жизни жителей станицы, подавляющее большинство которых занимались сельскохозяйственной деятельностью.
Сразу же, после районного съезда состоялось первое заседание президиума северского станичного Совета, на котором, также, обсуждались аналогичные проблемы. Прежде всего, было отмечено тяжелое материальное положение станичников и неудовлетворительное состояние станичного бюджета. Заработная плата станичным учителям не была выплачена за январь-февраль 1926 года. Краснодарский завод «Кубаноль» произвел ремонт машины станичной мельницы № 274 на сумму 193 рубля, но и эту работу оплатить было нечем. Станичная изба-читальня была закрыта на замок, так как не было денег для покупки дров . Даже работникам станичного Совета заработная плата не выплачивалась. В связи с этим, станичный Совет обратился в районный Исполком за дотацией, но получил отказ .
На этом же заседании президиума, обсуждался вопрос о том, как повысить доходность станичного бюджета. Для этого, необходимо было значительно поднять эффективность хозяйственной деятельности и особенно продуктивность сельского хозяйства. Последним на повестке дня был организационный вопрос. Новым председателем станичного совета вместо С. Овчаренко был избран Г. Лишута .
Добиться улучшения материального положения станичных семей пытались через всемерное развитие Крестьянских комитетов общественной взаимопомощи (ККОВ). Они должны были играть роль основных центров технической помощи сельскому населению, а также всемерно способствовать развитию культуры земледелия. В начале 20-х годов в станице был образован такой комитет. Он взял на учет все бедные семьи и оказывал им всемерную материальную и техническую помощь. Но его финансовые ресурсы и технические средства были ограничены ввиду того, что далеко не все жители станицы, принятые в ККОВ имели возможность платить взносы, а государственные субсидии были незначительны. Кроме того, руководство этих общественных организаций не всегда было на высоте положения. Так, правление северского станичного ККОВа допустило растрату общественных денег. Тем не менее, других возможностей и организаций для улучшения положения дел в сельском хозяйстве не было.
Во второй половине 1920-х годов на деятельность Крестьянских комитетов общественной взаимопомощи был сделан главный упор в политике властей в области сельского хозяйства. 14 марта в Северской открылся районный съезд ККОВов. На этом форуме были намечены меры по улучшению их организационной и хозяйственной работы. Председателем районного Крестьянского комитета общественной взаимопомощи был избран Чалый .
Важнейшей задачей станичного ККОВа весной 1926 года стало обеспечение всех нуждающихся семенами для сева зерновых. В станичный сельсовет поступило более 4-х тысяч заявлений с просьбой выделить семенное зерно для посева. На всю станицу было выделено 400 пудов пшеницы и 300 пудов ячменя для проведения весеннего сева. Этого количества зерна не хватило даже для наиболее бедных безлошадных семей станицы. Руководство сельсовета прекрасно осознавало, что надо спасать хлеборобов и буквально все средства станичного бюджета выделило ККОВу. Все станичные кооперативы были привлечены к этой работе. Для увеличения бюджета сельсовета его земельные угодья в размере 60 десятин, которые считались общественными, были отданы в аренду состоятельным станичникам . В этих условиях, органы власти все более и более приходили к выводу о необходимости увеличения общественной запашки с использованием государственных субсидий.
Надо отметить, что и станичный сельский совет в эти годы работал недостаточно эффективно и причина была не только в нехватке материальных средств. В значительной мере сказывалась и социальная рознь. Очевидец тех событий, присутствуя на одном из заседаний, отмечал: «Во время работы совета бывшие сословия – иногородние и казаки разделяются на группы и вопросы решаются не коллективно» . По этой же причине, образованные в составе совета три секции: культурно-просветительная, хозяйственная и налоговая не собирались вовсе. Посещаемость общих заседаний станичного совета не превышала 30%. Конечно же, все это самым негативным образом сказывалось на всех элементах социально-экономической жизни Северской. Председатель станичного сельского совета Г. Лишута был поставлен в очень трудное положение, стараясь угодить и тем и другим. В Совете была образована партийная секция в количестве 7 человек, но она сплотить этот орган не смогла. Не нашли партийцы общего языка и с председателем совета, после чего Г. Лишута был обвинен в том, что попал под влияние зажиточной части населения станицы .
Трудности весеннего сева 1926 года подтолкнули станичные власти на рискованный, но совершенно необходимый шаг, который имел поистине историческое значение в жизни станицы. В мае 1926 года станичный Крестьянский комитет общественной взаимопомощи купил новый трактор за 2,5 тыс. рублей. Эта машина или как тогда любили говорить «культурная коняка» была приобретена в рассрочку и на первый взнос удалось изыскать всего 235 рублей . Сотни людей приходили на подворье станичного ККОВа, чтобы полюбоваться новеньким трактором. Своих трактористов в станице не было, поэтому правление комитета наняло тракториста со стороны и платило ему большую зарплату – 35 рублей в месяц. Несмотря на то, что очень остро ощущался недостаток транспортных средств, сельсовет и правление ККОВа берегло трактор до осенних полевых работ.
Трактор «Фордзон» представлял собой небольшую колесную машину, мощностью в 20 лошадиных сил. Их производство было налажено в Ленинграде на заводе «Большевик» (бывшем Обуховском). Стоимость такого трактора составляла около 2 тыс. золотых рублей. За 10 часов он мог вспахать 2 десятины земли, при мелкой вспашке мог поднять 3-4 десятины или засеять 5-6 десятин. Работал трактор на керосине и расходовал 2 пуда керосина на десятину . Необходимо отметить, что появление первого трактора на станичных полях было событием, значение которого трудно переоценить. На первую пробную пахоту трактором собралось огромное количество людей не только из Северской, но и из других близлежащих станиц и хуторов, чтобы своими глазами увидеть «чудо-машину».
Появление в станице первого трактора совпало с другим очень знаменательным событием. В мае 1926 года на Кубани началось автобусное движение между наиболее крупными населенными пунктами. Было открыто три автобусных маршрута. Самой ближайшей к станице автобусной линией был маршрут Краснодар-Горячий Ключ . Северцы, следуя в столицу Кубани и обратно, часто наблюдали движение автобусов и с восхищением смотрели вслед этим почти сказочным творениям рук человеческих. Так техника и связанные с ней новые реалии жизни начали активно вторгаться в повседневную жизнь станичников.
Однако, в полной мере приобщиться к новым веяниям цивилизации люди не могли. Даже поездка в Краснодар была для многих непозволительной роскошью, из-за недостатка денег. Как всегда, в трудные времена жителей станицы выручал лес, который рубили законно и незаконно и продавали в Краснодаре и других населенных пунктах Кубани. Станичный заказник площадью до 700 десятин сократился к 1926 году – до 25 и несанкционированная рубка «впрок» продолжалась . Долгое время станичные власти закрывали на это глаза, так как имели от этого доход, но ценные лесные угодья, где росли дуб, клен, граб, берест начали исчезать из окрестностей станицы. В условиях крайнего дефицита средств, станичный совет пошел на то, чтобы полностью запретить вырубку леса в заказнике и в нем был установлен особый режим охраны силами северского лесничества. В ведение лесничества были переданы, также, целебные источники в районе станицы Убинской для их последующей очистки и охраны .
Лето 1926 года не отличалось благоприятными погодными условиями. С 27 июня начались ливневые дожди с градом, которые продолжались целую неделю. В результате этого, часть урожая на низинных полях, засеянных с огромным трудом, вымокла. От града значительно пострадали плантации табака. В станичный сельсовет поступило 40 заявлений с просьбой о помощи ввиду того, что урожай погиб, практически, полностью. Для обследования таких участков советом была создана комиссия, которая подтвердила факты, изложенные в заявлениях . Пострадавшим необходимо было оказать срочную помощь, но достаточных средств для этого, в распоряжении станичной власти не было. Председатель станичного совета Г. Лишута вынужден был отказывать большинству обратившихся за помощью. Это вызвало сильное возмущение со стороны пострадавших и еще больше усилило недовольство его деятельностью на этом посту.
Все это привело к тому, что рядом членов Совета был поставлен вопрос о смещении Г. Лишуты с должности председателя. 4 июля 1926 года в помещении клуба им. Луначарского собрались более 40 членов станичного Совета на внеочередной пленум. На нем было констатировано, что работа Совета организована очень слабо и даже обязательные пленарные заседания проводятся не регулярно. Основные претензии вызвала деятельность председателя станичного совета. Его обвиняли в неумении организовать деятельность Совета. Часть депутатов, даже, потребовала его снятия с поста председателя. В ответ на все обвинения, Г. Лишута заявил, что не может работать без штатного заместителя, ввиду очень большого объема работы и требует или уволить его с поста главы станичной власти или ввести должность заместителя. После очень бурного обсуждения всех проблем было принято компромиссное решение: оставить Г. Лишуту на посту председателя станичного сельского Совета, но штатную должность заместителя председателя совета не вводить из-за недостатка средств. Кроме того, Совет принял еще одно весьма характерное, для того времени, постановление – если Г. Лишута и в дальнейшем не будет справляться со своими обязанностями – отдать его под суд .
Между тем экономическая ситуация в станице не улучшалась. станичный Крестьянский комитет общественной взаимопомощи, на который возлагались большие надежды, работал слабо. Его хозяйственная деятельность была менее эффективна, чем у частных производителей. Летом 1926 года ККОВ вынужден был закрыть Кожевенный завод, столовую и одну из своих пекарен. В его распоряжении осталась одна пекарня, расположенная на базарной площади, но она не могла конкурировать с двумя частными пекарнями, расположенными рядом. Хлеб, выпекаемый в ней, был темнее и ниже качеством, а цена его была одинаковой со стоимостью хлеба, выпекаемого частниками. Таким образом, последняя пекарня, дающая доход в станичный бюджет, была на грани закрытия. Даже пекарь и конюх этой пекарни несколько месяцев не получали заработной платы. Поэтому, доходы станичного бюджета фактически не росли. В связи с этим, станичный Совет был вынужден ввести режим экономии финансовых средств. Это, в частности, выразилось в том, что летом 1926 года, в Северской была закрыта станичная больница. По решению районного Исполкома, она была объединена с районной больницей, расположенной, в то время, в станице Ильской .
Теперь жители станицы, за медицинской помощью были вынуждены ездить в соседнюю станицу. Это порой приводило к очень печальным случаям, когда людям негде было получить квалифицированную медицинскую помощь. Так, например, в июле 1926 года сыну северского хлебороба Нестеренко лошадь перебила нос и, ему необходимо было срочно оказать первую медицинскую помощь. Отец отвез его в станичную медицинскую амбулаторию, но там не оказалось, даже, необходимого инструмента для оказания первой помощи.
Тогда отец и сын отправились в станицу Ильскую, где врач Многоугольный отказал в помощи ввиду того, что у него много своих больных и он, просто устал. Больному было предложено обратиться к другому врачу – Безсонову. Однако и этот медицинский работник не принял больного, так как находился в парикмахерской. Изнемогающий от боли подросток был доставлен отцом обратно в Северскую, где ему с горем пополам была оказана медицинская помощь . К этому необходимо добавить, что в эти годы среди жителей станицы большое распространение получила такая страшная болезнь как туберкулез легких. Ею болели дети и люди среднего возраста. Основной причиной заболевания было плохое питание людей, а также низкий уровень медицинского обслуживания населения.
В Северской имелась собственная аптека со штатом – 4 человека. Она располагалась в отдельном помещении, в самом центре станицы. Заведовал аптекой квалифицированный специалист Бронштейн . Однако ассортимент лекарств, которые имелись в продаже, был мизерным и денег на их закупку, выделялось очень мало. Поэтому, даже имеющиеся лекарственные препараты приобретались станичниками, довольно, редко по причине недостатка средств, а также из-за старой привычки лечиться «народными» средствами.
Не лучше обстояли дела и со станичной ветеринарной службой. Надо заметить, что, несмотря на появление тракторов, основной тягловой силой продолжали оставаться домашние животные – лошади и волы. От их состояния во многом зависело благополучие семей. Так, во время уборки урожая, летом 1926 года, у хлебороба Руденко заболели 3 взрослых лошади и одна молодая. У них опухли головы и шеи, лошади не ели, ослабли и не могли работать. Для хозяйства это было настоящей катастрофой. Хлебороб немедленно обратился к станичному фельдшеру, но тот долго не являлся, а прибыв не смог определить причину болезни и способы лечения животных . Каждый год из-за болезней жители станицы теряли сотни домашних животных, что во многом подрывало и без того низкий уровень благосостояния станичников.
В условиях низкой продуктивности хозяйства некоторые наиболее предприимчивые жители станицы начинали выращивать новые экзотические, в те годы, культуры, пользующиеся спросом на рынке и сулившие немалый доход. Так, заведующий избой-читальней С.Г. Майноха заключил договор со станичным агрономом на посадку земляного ореха, его тогда называли «свисташками». При содействии агронома он вступил в члены «Кубселькультуры» и получил субсидию для разведения земляного ореха в размере 30 рублей. Весной 1926 года он засеял полдесятины земляным орехом и сразу получил значительный доход. В июле С.Г. Майноха получил 34 заявления жителей станицы с просьбой выделить семена для посева земляного ореха .
В этом же году станичный хлебороб К.А. Думчев занялся шелководством. Ему удалось собрать 3 пуда шелка и выгодно сдать его в г. Краснодаре по 42 рубля за пуд. После этого, он решил расширить производство и объединился, с уже известным нам, С.Г. Майнохой. Они обратились к властям с просьбой о выделении 5 десятин земли в самом центре станицы, где обязывались посадить шелковицу и использовать ее для производства шелка в течение 10 лет. Но, к сожалению, на этот раз эти новаторы и подвижники сельскохозяйственного производства получили отказ .
Выращивание земляного ореха и шелковицы казались заманчивыми еще и потому, что они были устойчивы перед нашествиями саранчи, которая в те годы, была настоящим бедствием для всех культурных растений. После Гражданской войны, многие поля были заброшены, количество плавней соответственно увеличилось. Знаменитые кубанские плавни стали своеобразным питомником для перелетной саранчи, которая питалась камышом и другой болотной растительностью. Когда её популяция достигла колоссального количества, полчища саранчи начинали свое движение, буквально сметая все на своем пути. После её налета на полях оставались в лучшем случае лишь голые стебли. Саранча не ела злаков, а перекусывала колос у основания и после её налета урожай погибал. Хлеборобы старались как можно быстрее скосить хлеб, так как лежащие стебли саранча не трогала. Урожай 1926 года из-за влажного лета сильно пострадал от этого вредителя. Зерновые культуры большинство хозяев успели убрать до вылета саранчи, но подсолнечник, кукуруза и бахчевые пострадали очень сильно.
Несмотря на горячую летнюю пору, противостояние в станичном Совете продолжалось. На фоне трудного экономического положения, количество недовольных деятельностью председателя Совета росло. Значительная группа депутатов станичного Совета вновь поставила на повестку дня вопрос о смещении Г. Лишуты с поста председателя Совета. Знойным вечером 18 июля 1926 года во дворе станичной украинской школы собрались депутаты станичного Совета, где был поставлен на обсуждение один вопрос – перевыборы председателя станичного сельского Совета. Г.Лишута был обвинен в том, что зерновую ссуду пострадавшим от непогоды распределял несправедливо. Некоторым семьям было выделено по 20 пудов, а отдельные пострадавшие станичники получили всего по 8 пудов зерна. Большинством голосов новым председателем совета был избран Олейник .
Новый председатель станичного Совета был бывшим офицером Белой армии и его избрание главой станичной власти против которой он воевал, свидетельствует об острой борьбе, развернувшейся в станичном обществе . Этот факт также свидетельствует о значительном влиянии в станице сил, оппозиционных советской власти.
Новый председатель из-за своего прошлого и социального положения не мог долгое время оставаться на этом посту. Под давлением вышестоящих органов власти состоялись новые выборы главы станичной власти. Новый выбор главы администрации был, мягко говоря, не самым лучшим. Он злоупотреблял спиртными напитками и неожиданно умер прямо на крестинах, за неделю до очередных выборов в станичный Совет . Таким образом, за один год в Северской сменилось три председателя Совета, что вносило дополнительную дезорганизацию в деятельность главного органа станичной власти.
Подобная ситуация в главном станичном органе власти самым отрицательным образом сказывалась на его хозяйственной деятельности. Даже бюджет на 1926 год был определен неправильно. Так, его доходы были определены в сумме 26 тыс. рублей, а реально они составили всего 16 тысяч. В результате этого, пришлось брать кредиты, но ряд социальных программ не был выполнен. Дефицит денежных средств достиг такого уровня, что не было средств даже на заработную плату станичным педагогам. Заведующие русской и украинской школами имели месячный оклад по 75 рублей, а учителя получали по 38-40 рублей. С началом нового учебного года не было возможности оплатить работу учителей. Больше того, даже за май и июнь им не были выплачены деньги, несмотря на неоднократные обращения в станичный Совет .
На 1927 финансовый год, чтобы избежать подобной ошибки, были тщательно проанализированы все перспективы доходной части станичного бюджета. После этого, он был определен в сумме 27 тыс. 787 рублей. Его доходная часть должна была пополняться за счет единого сельскохозяйственного налога (16 тыс. 549 рублей), от аренды торговых помещений (2 тыс. 520 рублей), от общественной запашки (600 рублей) и других источников. Эти средства планировалось направить, в первую очередь, на устройство мостов, улучшение дорог, прокладку тротуаров, содержание лесной стражи, станичной амбулатории, ветеринарного пункта и пункта ликвидации неграмотности .
Чтобы увеличить налоговые поступления, начиная с лета 1926 года, начали переучет всех объектов станицы, подлежащих обложению единым сельскохозяйственным налогом. В результате чего, выявилось значительное количество неучтенных хозяйств. Уже в конце августа были выписаны налоговые листы с четкими суммами налога, что позволило четко определить размер доходов и, одновременно, значительно повысить доходную часть станичного бюджета. Вся эта сложная работа проводилась под руководством заведующего районным налоговым столом Ливанова .
Начиная с первых дней осени 1926 года, началась организованная сдача единого сельскохозяйственного налога. Подавляющее большинство жителей уплатило его сразу после уборки и сдачи на пункты приема подсолнечника. Именно эта ценная техническая культура была в те годы основным источником получения денежных средств. Первые взносы начали поступать уже 3 сентября. История сохранила для нас имена этих людей: середняки – Макар Тарасов (13 руб. 25 коп.), Василий Приходько (13 руб. 25 коп.), Илларион Приходько (14 руб. 75 коп.); бедняки – Федор Филичев, Анна Кононенко. Ежедневно в станичный бюджет стало поступать 100–150 рублей от сдачи единого сельскохозяйственного налога .
Это позволило рассчитаться с учителями, выделить деньги на поддержание и ремонт станичной инфраструктуры, несколько улучшить медицинское и ветеринарное обслуживание. В 1927 году в станице Северской открыли первый родильный дом на 10 коек, он находился в одноэтажном здании по ул. Народной .
Нужно заметить, что в период НЭПа влияние партийной организации станицы на политические процессы и повседневную жизнь было незначительным. Комсомольская организация, также, снизила свою активность. Её руководители в течение 1926 года несколько раз пытались собрать всех станичных комсомольцев в центральной школе, но собирались не более 25% членов организации .
Без надлежащего руководства и помощи со стороны комсомола местная пионерская организация также утратила свою боевитость. Раньше станичные пионеры занимались трудовой деятельностью в столярной мастерской, оборудованной на средства строительных рабочих. Без опеки со стороны старших они стали заниматься лишь игровыми видами спорта. Большинство хлеборобов забрали из станичного пионерского отряда своих детей и там остались лишь дети рабочих, поэтому отряд сократился до 25 человек .
Социальным оплотом власти продолжали оставаться два наиболее крупных промышленных предприятия станицы – Маслобойный и Поташный заводы. Летом 1926 года Маслобойный завод встал на очередной ремонт и в октябре после массового поступления сырья снова начал работу. Поташный завод с начала года был на ремонте и реконструкции ввиду возникшей острой потребности в поташе. Была построена новая труба, установлены новые котлы, капитально отремонтированы поташное и химическое отделения. Для этого были приглашены каменщики из Краснодара, которые брали по 22 рубля за тысячу уложенных кирпичей, тогда как станичные специалисты брали за подобную работу по 15 рублей. Не дожидаясь окончания ремонта, началось заготовление зольного сырья для производства поташа. Для этого, по распоряжению заведующего заводом Вахно, было создано 12 зольных станов, куда были назначены приемщики и кассиры. Стоимость сырья сразу подскочила до 80 копеек за пуд, в то время как в 1925 году она составляла 40–50 копеек .
Еще в 1924 году станичным советом был поставлен вопрос о целесообразности объединения Маслобойного и Поташного заводов, территориально расположенных в одном месте – у станичной железнодорожной станции. 15 июня 1926 года такое решение состоялось. В соответствии с ним, Государственный маслобойный завод № 9 и Государственный поташный завод № 3 объединялись в одно предприятие . Эта реорганизация была предпринята с целью сокращения расходов на содержание управленческих структур. После реорганизации были сокращены ряд должностей, но предприятия сохраняли свою автономию. В тех условиях, это было существенным сокращением расходов. Штат нового объединенного предприятия составил 200 человек.
К середине 1920-х годов станица все более и более стала расширяться вдоль реки на северо-восток. Расположенный в районе железнодорожной станции, «подселок» значительно расширился и окончательно слился с основными кварталами станицы, вплотную приблизившись к хутору Волика, который располагался над рекой Убин по обеим сторонам железной дороги и также расширился. Его население достигло 457 человек и на хуторе была открыта своя начальная школа . В середине 1920-х годов он был включен в состав станицы, но, к сожалению, станичный бюджет не позволял выделять достаточные средства на содержание школы и развитие хуторского хозяйства.
Низкие доходы населения и мизерная помощь государства накладывали отпечаток на условия жизни, быт и состояние культуры населения. Подрастало новое послевоенное поколение северцев, которое воспитывалось в новых социальных условиях на абсолютно новых идеалах. Достижения научно-технического прогресса все чаще врывались в жизнь людей. Однако социальные и бытовые условия жизни, на станичном уровне, менялись достаточно медленно. Станичное общество оставалось довольно закрытым с полукорпоративными сословиями, рознь между которыми чувствовалась, довольно отчетливо.
В эти годы удалось полностью победить активное сопротивление противников советской власти, но скрытое противоборство продолжалось. Удалось справиться с другим страшным следствием империалистической и гражданской войн – массовой детской беспризорностью. Однако коренного улучшения законности и правопорядка добиться не удалось. Больше того, органы правопорядка были вынуждены констатировать рост хулиганства в станице и особенно среди молодежи. Особенно оно процветало на её окраинах после окончания основных полевых работ. При этом, хулиганили не только неблагополучные подростки, но и активисты из числа комсомольцев. Так, в сентябре 1926 года один из станичных комсомольцев, употребив спиртные напитки, ворвался в избу-читальню, где в это время шел спектакль и своим поведением фактически сорвал его. Заведующий избой-читальней пытался удалить хулигана, но тот, с употреблением ненормативной лексики, бросился на него с кулаками .
Подобные хулиганские проявления были, к сожалению, не единичными. Во время постановки спектаклей в избе-читальне бились стекла, происходили драки и станичной милиции далеко не всегда удавалось пресекать это. Был отмечен, также, и довольно существенный рост краж. Редко какая ночь обходилась без них, а в ночь на 11 сентября было совершено сразу 3 кражи. К работе по профилактике правонарушений среди молодежи была привлечена комсомольская организация, но это не оказало существенного влияния на ситуацию. Осенью 1926 года произошел вопиющий случай: три хорошо известных станичных хулигана Лозинский, Болгарчук и Копайгора разогнали свадьбу при этом, они тяжело избили 4-х человек, один из которых вскоре умер в больнице. Эти молодые люди были уже ранее судимы, но не изменили своего поведения . Общественность станицы требовала провести показательный суд и выслать отдельных правонарушителей за пределы станицы.
Нужно, однако, заметить, что неудовлетворительное состояние правопорядка зависело не только от плохой работы станичной милиции, но и от крайней аполитичности и низкой социальной активности подавляющего большинства станичников. В течение 1926 года станичный Совет четыре раза пытался собрать, как это было ранее, общегражданское собрание всех жителей станицы, но этого сделать не удалось. На последнее собрание пришло всего 80 человек, а население станицы в этом году превысило 12 тысяч человек . На собрании планировалось обсудить меры по укреплению законности и правопорядка, а также очень старый и давно назревший вопрос о переделе земли после не совсем удачного раздела в 1922 году. Ввиду того, что руководству сельского Совета не удалось собрать жителей, администрация так и не решилась на новый передел земли.
В сентябре 1926 года в станице начались праздничные мероприятия, которые уже давно не проводились. В этот день станичное «Единое потребительское общество» начало торжественно отмечать свой десятилетний юбилей. Праздник начался в 10 часов 20 сентября в станичном клубе, где присутствовало руководство станицы и района. В докладе председателя правления отмечались большие успехи кооператива в хозяйственной деятельности. Только за последний год была открыта новая лавка около железнодорожной станции, которая обошлась в 2 тысячи рублей. На станичном базаре в 1926 году был построен большой кирпичный магазин за 16 тыс. рублей . Этот магазин до сих пор сохранился и расположен у автобусной остановки напротив аптеки. Видную роль в деятельности станичного ЕПО в те годы играли член правления В. Шакун, приказчик этого кооператива Тер-Аванесов, которого затем сменил Кратенко .
В честь своего юбилея правление ЕПО приняло очень важное решение о выделении 1 тыс. 500 рублей в распоряжение станичного совета для прокладки деревянного тротуара по главной улице станицы. На эти деньги, было закуплено два вагона досок и, благодаря этому, в станице вновь появился деревянный тротуар, который позволил жителям станицы хотя бы в центре не утопать в грязи во время распутицы . Однако, по признанию современников, осенью и весной улицы станицы представляли собой печальное зрелище. Даже у станичного совета на площади была сплошная «непролазная» грязь, где во время движения ломались даже телеги. Отрадное исключение составляли только две станичные школы, которыми руководили тогда Михайловский и Костомаха и назывались они в то время – опорная (ныне школа № 43) и семилетняя (школа № 44). Стараниями учителей и учеников вокруг них были сделаны дренажи и водостоки, поэтому во дворе и около школ было сухо и довольно чисто . Из-за недостатка средств, станичный Совет, в то время, вопрос о благоустройстве улиц даже не рассматривал.
Через два месяца – 28 ноября 1926 года состоялось годичное собрание членов станичного ЕПО, которое проводилось с необычайно широким размахом и надо признать, что для этого были весомые основания. В станичном клубе собрались около 500 членов этого кооператива. В отчетном докладе отмечалось, что капитал общества за год возрос с 24 до 53 тысяч рублей и доходы продолжали расти. Однако, это годовое собрание было отмечено еще и тем, что при выборах правления разгорелась борьба между бедняцкой и середняцкой частями кооператива. Бедняцкая часть попыталась переизбрать правление и провести в него своих представителей, но им не хватило организованности и эта попытка, не увенчалась успехом .
После окончания собрания правление сделало неординарный шаг: для истории было решено провести фотографирование 20 наиболее видных сотрудников, всех своих лавок и магазина изнутри и снаружи. Для этого, из Краснодара был приглашен патентованный фотограф, который брал по 2 рубля 50 копеек за одно фото. Только на фотографирование правление ЕПО израсходовало 200 рублей – деньги, почти в три раза превышающие месячное содержание заведующего станичной школой .
Осенью 1926 года произошло еще одно знаменательное событие: на поля вышел трактор, принадлежащий станичному Крестьянскому комитету общественной взаимопомощи . Каждый его выезд для пахоты сопровождался процессией с большим количеством станичников. Это был, безусловно, волнующий момент, который свидетельствовал о начале новой эпохи, когда сельское хозяйство начало переходить на техническую обработку земли, а примитивная пахота на круторогих волах и лошадях – уходить в прошлое. Станичный ККОВ являлся прообразом будущих машинно-тракторных станций и по мысли властей должен был помогать беднейшим хозяйствам тягловой силой, инвентарем и семенами, чтобы они не обращались за помощью к богатым станичникам.
Нельзя не упомянуть о том, что первая пахота и сам необычный вид трактора вызвали довольно настороженное чувство у присутствующих, смешанное с суеверным страхом. Пожалуй, только мальчишки восприняли с восторгом трактор, пахоту и все что происходило. Некоторые женщины при первом движении трактора сильно пугались и начинали креститься. Многие мужчины с недоумением следили за безостановочной работой машины, а потом долго следовали за трактором и внимательно изучали борозду, затем нюхали землю – не пахнет ли она керосином. Убедившись, что земля нормальная многие сомневались, что после вспашки трактором она будет давать урожай, а если и будет, то зерно, возможно, будет с запахом керосина. Все это свидетельствует о том, насколько серьезным и судьбоносным было это событие.
Однако первый опыт эксплуатации трактора показал, что вместе с его появлением, возник целый ряд проблем, связанных с техническим обслуживанием. Трактор периодически ломался и его, необходимо было ремонтировать, а специалистов по ремонту тракторной техники не было. Тракторист необходимой квалификацией не обладал и трактор, работал не эффективно. После каждой, даже самой мелкой поломки, трактор возвращался в станицу и здесь его ремонтировали специалисты, прибывшие из Краснодара. Из-за плохого технического обслуживания, потребление керосина на одну десятину пахоты было на целый пуд больше установленной нормы.
Так, в сентябре 1926 года при пахоте у хутора Кошарского за 20 дней «железный конь» вспахал 26–27 десятин земли. Таким образом, его производительность не превышала 2-х десятин в сутки . Тем не менее, по тем временам это была невиданная производительность. Кроме того, эксплуатация трактора выявила и совершенно неожиданное обстоятельство – мосты не были приспособлены для проезда тяжелой железной машины. Так, был совершенно разрушен мост через реку Убин у хутора Волика и, для его восстановления, у станичного Совета не было средств. Люди были вынуждены переправляться вброд и, часто, путем неимоверных усилий руками выталкивали тяжелые подводы.
Осень 1926 года ознаменовалась существенными изменениями в социальной политике государства. Началось наступление на частный сектор экономики, получивший значительное развитие в первой половине 20-х годов. Начали предприниматься меры по изъятию имущества наиболее состоятельной части населения станицы. 9 апреля 1926 года состоялось решение Северо-Кавказского краевого исполкома, утвердившего список недвижимого имущества жителей станицы, подлежащего муниципализации. На практике это означало, что в собственность государства изымались наиболее крупные строения, принадлежащие частным лицам.
В собственность государства переходили: церковь, все здания, принадлежащие станичному приходу и лично священнику И.И. Царевскому; амбары, принадлежащие Ф.Г. Патрикиосу, Н.К. Триандафилиди и Д.Г Новгородскому; лавка П.М. Арапова; большой турлучный дом И.И. Давыдова; кирпичный дом и подсобные строения Н.П. Костогрыза; кирпичный дом С.А. Малиновского; торговые помещения на станичной площади, принадлежащие Ф.И. Позднякову, Спиваченко, и Т.В. Самойленко; дом и подсобные помещения М.И. Буханцева . Все эти строения были расположены в самом центре станицы, вокруг центральной площади.
По решению органов власти все эти строения передавались в распоряжение станичного Крестьянского комитета общественной взаимопомощи. Достаточных средств на их содержание у ККОВа не было, поэтому отдельные здания быстро пришли в упадок и были утрачены. Некоторые же, сохранились до наших дней (дом С.А. Малиновского, дом Н.П. Костогрыза).
Нужно отметить, что органами власти, в первую очередь, было изъято недвижимое церковное имущество. Фактически, это означало закрытие станичной церкви. Станичный храм, который был с таким трудом построен на пожертвования жителей станицы, где крестились практически все станичники, куда люди шли в горе и в радости, был закрыт. Спор между двумя антагонистами – церковью и станичной избой-читальней был разрешен властями в пользу последней.
В октябре в станице был проведен очередной «День урожая», на котором были продемонстрированы достижения сельхозпроизводителей всего района. На этой выставке достижений особой премией – ручной сеялкой и вожжами был премирован житель станицы Головченко. Восхищение у членов районной комиссии вызвал выращенный им красавец-жеребец . На этой выставке перед присутствующими выступил станичный агроном, охарактеризовавший перспективы и тенденции дальнейшего развития сельского хозяйства. По его словам, важнейшим направлением повышения эффективности земледелия могла стать только его механизация.
Осень 1926 года была теплой, в октябре подули сильные ветры, что стало причиной нескольких довольно крупных пожаров. Только за три октябрьских дня произошли два крупных пожара, в результате которых, выгорело два крупных подворья. Это стало возможным из-за того, что с пожарами никто не боролся, кроме самих пострадавших и сердобольных соседей. Эти пожары показали, что необходимо изыскивать средства для создания собственной пожарной команды, оснащенной соответствующим инвентарем и самое главное, транспортом .
После длительного перерыва – 8 ноября открылась станичная ярмарка, на которой собралось огромное количество людей. На станичную площадь пришло много молодежи и, даже инвалиды. Люди соскучились по общению и всегда воспринимали ярмарку, как самый большой народный праздник. Стараниям сельского Совета в центре ярмарки была устроена карусель и несколько аттракционов. Народ стал прибывать со всех соседних станиц и некоторых дальних населенных пунктов Кубани. Уже в первый день началась бойкая торговля не только мелкими товарами, но и крупным рогатым скотом, а также лесом . Для экономики станицы это было очень выгодно и не менее выгодно для простых людей, которые получили возможность приобретать ранее недоступные товары и по самым низким ценам.
Еще одним знаменательным событием 1926 года стало появление в станице кино. Это был настоящий прорыв в культурной области, ибо посредством этого вида искусства жители станицы стали проникать в ранее совершенно неведомый им мир. В конце 1926 года в Краснодаре было организовано несколько кинопередвижек, которые на автомобилях постоянно курсировали по установленным маршрутам. Для них был установлен довольно жесткий график посещения населенных пунктов края, который ежемесячно публиковался в кубанских газетах. Кинопередвижка стала посещать Северскую с осени 1926 года – два раза в месяц.
Каждое такое посещение было большим праздником для всех жителей станицы. Стоимость билета была установлена – 15 копеек для взрослых и 5 копеек для детей. Фильмы демонстрировались как отечественного, так и зарубежного производства: «Дитя госцирка», «Сигнал», «Федькина правда», «Бухта смерти», «Фотти флиртует», «Красные женщины» и др. Кинофильмы того времени были короткими и без звука, а пленка и киноаппараты далеко не всегда хорошего качества, но люди были в восторге от увиденного.
К сожалению, это были не единственные недостатки, которыми сопровождались демонстрации кино в станице. Некоторые представители мужской части населения приходили на просмотр в нетрезвом состоянии и сразу начинали вести себя неадекватно. По существующим тогда правилам, перед демонстрацией фильма проводились культурные беседы и лекции, что вызывало сильное недовольство у отдельных людей, пришедших соприкоснуться с культурой и, особенно находящихся под воздействием «зеленого змия». Их приходилось успокаивать и это, не всегда заканчивалось мирным путем. Были случаи открытых хулиганских выходок, когда для успокоения очень больших любителей спиртного приходилось прибегать к помощи станичной милиции.
Уборочная кампания 1926 года показала, что за исключением нескольких энтузиастов, все коллективные и частные хозяйства ведут дела, используя старые агрокультурные методы и урожайность зерновых и технических культур, фактически, остается на прежнем еще дореволюционном уровне. Поэтому, после окончания уборочных работ в станичной 7-летней школе были открыты сельскохозяйственные курсы (полеводство, скотоводство, табаководство, пчеловодство, землеустройство). На этих курсах планировалось изучить все самые насущные проблемы станичного земледелия. По итогам занятий и после бесед с различными категориями земледельцев был сделан однозначный вывод – люди сильно страдают от неудачно проведенного в начале 20-х годов передела земель. Поэтому, в частности, отсутствуют выпасы для скота. Земледельцы не стремятся внедрять новшества агротехники ввиду того, что все ждут давно обещанного передела земельных угодий . Но этим надеждам не суждено было сбыться. Повышение продуктивности сельского хозяйства решено было добиваться путем его коллективизации.
Наступивший новый 1927 год стал годом радикальных социально-экономических преобразований, коренным образом изменивших весь уклад жизни жителей станицы. Надо сказать, что преобразования в экономической сфере назрели давно. Экономика станицы росла очень медленно так как, техническая база оставалась на, довольно, низком уровне. Появление первых тракторов не привело к качественному улучшению ситуации, так как их было очень мало. К тому же, для их нормальной эксплуатации необходимо было создавать ремонтную базу и обслуживающее хозяйство. Кроме того, для машинной обработки земли необходим был специальный инвентарь, а его катастрофически не хватало. Поэтому, на 1 января 1927 года посевные площади составляли всего 84% от уровня 1913 года. Не добившись качественного улучшения в развитии сельского хозяйства, власти пошли на развитие частного сектора в рамках НЭПа. За короткий срок частный сектор в сельском производстве приобрел большое влияние. Крупные собственники земли, получившие название кулаков, стали реальной силой, оппозиционной существующей власти. В этих условиях, органы власти начали целенаправленное наступление на кулацкие хозяйства.
С началом 1927 года была провозглашена политика, направленная на ограничение и замедление роста кулацкого землевладения. Это не представляло значительных трудностей, ибо государство полностью монополизировало рынок хлебозаготовок. Сначала, путем государственной налоговой политики, был значительно ограничен рост кулацких хозяйств. Затем, началось обобществление станичных земель путем создания коллективных хозяйств подконтрольных государству.
Как это уже неоднократно было и ранее, в феврале 1927 года непредсказуемая река Убин в момент таяния снега вновь унесла все мосты своим мутным бурным потоком . Людям стало невозможно добираться до центра. Не ожидая помощи со стороны властей, жители сами восстановили мосты. Через несколько дней река вновь разрушила их. На этот раз возмущенные жители обратились в станичный сельсовет с требованием выделить средства на их восстановление. Станичный Совет с большим трудом изыскал необходимые средства ввиду того, что в феврале начиналась предвыборная кампания и, недовольство людей могло сорвать это важное политическое мероприятие.
Предвыборная кампания 1927 года проходила, достаточно, бурно несмотря на то, что к выборам не были допущены открытые противники власти: бывшие офицеры царской армии и атаманы, а также кулаки. Кулаками считались все, кто, имел двух и более сезонных рабочих и они, отработали в их хозяйстве более 60 дней. Люди были недовольны деятельностью станичного сельского Совета. За 1926 год сменилось три председателя высшего органа станичной власти. Эта кадровая чехарда не давала возможности станичной власти исполнять свои функции. За год на благоустройство станицы было выделено всего 29 рублей, сумма ничтожная даже по тем временам .
С целью экономии средств, изба-читальня, библиотека, Крестьянский комитет общественной взаимопомощи, партийная и комсомольская ячейки, рабочий комитет, призывной пункт, были помещены в одном небольшом здании, крыша которого сильно протекала . Станичной медицине денег на расширение не выделялось от чего станичная амбулатория была перегружена работой и люди вынуждены были по привычке обращаться к разного рода знахарям. Школы нуждались в расширении, из-за недостатка мест в них, не имели возможности учиться почти 200 детей. Станичный Совет этими проблемами, фактически, не занимался. На заседания из 80 членов Совета прибывало не более 35 человек при этом, на заседаниях открыто проявлялась старая вражда между бывшими казаками и иногородними. Отчасти это имело место и потому, что большинство жителей станицы были равнодушны по отношению ко всем социально-политическим событиям.
Очередные выборы нового состава станичного совета прошли в конце февраля. Для их организованного проведения станица была разбита на 4 избирательных участка, включая хутор Волика. Власти станицы и района приняли все меры по организации выборов и предприняли беспрецедентные усилия с целью провести в Совет своих сторонников. Несмотря на это, на избирательные участки прибыло всего 38 % жителей. В новый состав Совета было избрано 84 депутата. На первом организационном собрании новым председателем станичного совета был избран Шапилов .
Новый глава станичной власти являлся членом ВКП(б) и был избран по настоятельной рекомендации районных органов власти. После этого, работа сельсовета приняла гораздо более социально направленный характер. В своей деятельности новый председатель Совета опирался, в основном, на батраков и беднейшие слои населения. Все они были взяты на учет, а в станице вновь был открыт «Дом батрака», закрытый несколько лет назад. Это вызвало недовольство со стороны зажиточных жителей станицы, которые часто саботировали решения станичной власти.
Весной 1927 года произошло знаменательное культурное событие – в станице появилось радио . Это был простейший приемник, работающий от небольшого дизель-генератора. Приемник был установлен в избе-читальне и во время трансляций коричневый динамик выставлялся на подоконник. Народ толпами собирался у окна и с восхищением вглядывался в небольшую диковинку, стоящую на окне из которой раздавалось - «Говорит Москва – начинаем праздничный концерт». Люди даже в непогоду часами ждали начала трансляции радиопередач и слушали их до конца. Особенно нравилось людям слушать по радио гармошку, ибо все станичные гармонисты, которые тогда были самыми популярными людьми в станице, так играть не могли. Радиоточка работала каждый день до часа ночи.
Популярность радио среди населения была очень высокой. После трудного рабочего дня, многие люди шли в центр послушать радиопередачи. Особенно много собиралось людей, когда транслировались радиопередачи с различными концертами народной музыки. Вкусы у людей были разными, поэтому часто возникали довольно горячие споры, какую передачу слушать. Заведующему избой-читальней иногда приходилось вмешиваться, чтобы остудить не в меру разыгравшиеся страсти.
В этой связи, необходимо сказать о человеке, который непосредственно руководил всей культурной работой в станице. Именно его стараниями станичная изба-читальня превратилась в настоящий очаг культуры, несмотря на огромные экономические трудности и сложные социально-политические процессы, которые проходили в те годы. Этим человеком был Семен Гаврилович Майноха, который стоял у истоков станичной культурно-просветительной работы . Казак станицы Таманской, он с 1924 года возглавлял Северскую избу-читальню. Не являясь членом партии, он горячо поддерживал идеалы советской власти и пропагандировал их среди широких народных масс. Во многом благодаря его стараниям и энтузиазму изба-читальня и клуб стали притягательным местом для людей.
Этому человеку были посвящены несколько публикаций в кубанской прессе. Люди высоко ценили работу С.Г. Майнохи и говорили о нем: «Золото, а не работник» . Заведующий избой читальней занимался организацией работы библиотеки, где ему удалось хорошо поставить учетную и справочную работу. Организация подписки на газеты также входила в обязанности станичного «избача», которую он организовывал совместно со станичным почтовым работником Маненко.
В 1927 году станица получала через свою почту 524 экземпляра различных газет (Красное Знамя – 116 экземпляров, Крестьянская газета – 108 экземпляров, Правда – 46 экземпляров, Известия – 42 экземпляра, Советский пахарь – 37 экземпляров, Комсомольская правда – 27 экземпляров и др.) . Одна газета приходилась на каждые три двора. Семен Гаврилович сумел найти средства для приобретения радиоприемника и дизеля, его стараниями были сооружены большие антенны и обеспечен устойчивый прием. Сразу после приобретения радиоприемника, С.Г. Майноха начал сбор средств на приобретение стационарной киноустановки.
Но и этим не ограничивалась деятельность заведующего избой-читальней. Ежедневно, на базарной площади, он устраивал громкую читку газет. Кроме того, в избе-читальне регулярно проводились открытые конференции для всех желающих, которые начинались, как правило, в 19 часов. Одна из таких конференций проводилась в мае 1927 года. Её вел секретарь станичной партийной ячейки Стаханов и присутствовало на конференции около 100 человек . На таких конференциях ставились и открыто обсуждались наиболее актуальные вопросы жизни людей. Как правило, такие встречи затягивались до полуночи и имели важное значение для изучения общественного мнения и налаживания взаимодействия власти и простых людей.
Весной 1927 года было проведено собрание членов союза сельскохозяйственных рабочих. С докладом на нем выступил член станичного совета и уполномоченный по землеустройству Г. Лишута . В докладе были подведены итоги работы по землеустройству станицы и его дальнейшие перспективы. На этом собрании выяснилось неоднозначное отношение различных слоев населения станицы к землеустройству. Зажиточная часть станичников выступала против нового передела земли, вполне справедливо предполагая, что лишится при этом части своих земельных угодий. Бедные жители поддерживали политику властей по созданию коллективных хозяйств. Середняки колебались, заняв, в основном, выжидательную позицию. На этом собрании, был впервые провозглашен план мероприятий станичных властей по созданию коллективных хозяйств.
Во второй половине 1927 года важнейшей задачей станичной власти стал поиск новых форм ведения земледелия, как главного вида деятельности населения станицы и основного источника существования людей. Необходимо было найти наиболее простые и понятные формы объединения личных хозяйств, учитывая веками укоренившиеся взгляды и психологию единоличника. С учетом этого, в станице начали создаваться товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы) с менее жесткой системой обобществления личной собственности.
Первое товарищество по совместной обработке земли образовалось в 1925 году. Это коллективное хозяйство уже упоминалось ранее как артель «Красный восход». Она образовалась из состава переселившихся из Нижегородской губернии красноармейских семей, на землях бывшей табачной плантации Азвездопуло. Этому хозяйству было выделено 207 десятин земли, его центр располагался на хуторе Бончковском. В 1927 году этот ТОЗ был переведен на устав сельскохозяйственной артели и стал артелью «Красный пахарь». Председателем артели был избран Иван Григорьевич Голубев, счетоводом стал Григорий Карпович Гусев . Это хозяйство занималось севом зерновых, овощеводством и молочным животноводством. С самого начала деятельность данного коллектива отличалась организованностью и хозяйским подходом к делу. Эта артель быстро стала образцовым хозяйством, у которого перенимали опыт и на его примере власти пропагандировали преимущества коллективного хозяйства.
В 1927 году «Кубаньсельхозсоюз» выделил артели «Красный пахарь» в кредит трактор «Фордзон-Путиловец» . Перед получением первого трактора два передовых работника артели – Иван Васильевич Барбосов и Владимир Федотович Петраков были направлены в г. Краснодар на курсы трактористов. Они успешно окончили их и получили соответствующее удостоверение. Первым за руль трактора сел И.В. Петраков, который считается первым станичным трактористом . Появление собственного трактора в отдельном хозяйстве значительно повысило его эффективность и возможности. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1928 году это коллективное хозяйство имело уже два трактора, а в 1929 году приобрело третий .
Весной 1927 года на землях станицы образовалось еще одно коллективное хозяйство – сельскохозяйственная артель «Новая жизнь». Эту артель образовали наиболее бедные жители станицы – батраки. Она имела в своем распоряжении всего 10 лошадей, 5 плугов, 5 борон и 1 веялку. Для обработки хозяйству было выделено 50 десятин земли. Председателем артели был избран Тимофей Григорьевич Глушкевич, счетоводом стал Александр Григорьевич Мельник . Ввиду маломощности данного хозяйства, ему, как одному из первых коллективных хозяйств, была оказана значительная материально-техническая помощь со стороны государства. Был предоставлен кредит на покупку лошадей, трактора, инвентаря и даже семенного зерна. Это позволило хозяйству уже в 1927 получить неплохой урожай на своих небольших земельных угодьях. Надо подчеркнуть, что в соответствии с существовавшим тогда законодательством, единоличные хозяйства лишались права на приобретение тракторов.
В апреле-мае 1927 года станичному Совету, наконец, удалось частично благоустроить станичные улицы. Были засыпаны ямы на дорогах и починены все мосты через реку. Был также огорожен двор Совета и этим был спасен сад, который ранее губили свободно гуляющие в центре станицы коровы, свиньи и гуси. Все 102 фруктовых дерева сада были подкопаны и обрезаны, отчего двор станичного Совета резко преобразился .
Тем не менее, до настоящего благоустройства было еще далеко. Так, в центре станицы там, где сейчас парк был разбит сквер вокруг братской могилы. За несколько лет он был запущен, все деревья погибли, сквер зарос и превратился в место пастбища для домашнего скота. Средств для приведения в порядок центра станицы не нашлось.
Однако, станичный Совет приобрел собственных лошадей и перестал зависеть от районных органов власти. Деньги на это были получены за счет налогов с базара. Кроме того, были выделены средства на призы для проведения «Недели обороны» и даже на конкурс баянистов, который проводился по инициативе комсомольской организации. Примечательно, что на это мероприятие впервые пришли старые казаки послушать хорошо известные им мелодии – «Гопак», «Барыню», «Лезгинку» и другие .
В этот период, власти начинают более активно контролировать деятельность станичных потребительских обществ. В апреле был проведен переучет и переоценка всех товаров Единого потребительского общества. По указанию центральных органов власти цены были снижены на целый ряд товаров широкого потребления. Мануфактура подешевела на 4,56%, галантерея на 8,28%, кожаные товары и обувь на 7,35%, посуда на 9,2%, железо-скобяные товары на 4,36%, доски на 4% . Все эти мероприятия вызвали горячее одобрение со стороны населения, покупательная способность которого оставалась низкой.
Из-за погодных условиий, в 1927 году был плохой урожай подсолнечника, а это, как известно, была основная культура, приносившая станичникам денежные доходы. В сентябре северцы и жители всех соседних станиц за 20–40 верст везли семечки на Маслозавод, стараясь выручить живые деньги, так необходимые каждой семье. Можно было также сдать семечки в каждой станице, где существовали приемные пункты. Однако люди везли семечки на завод, и сутками ждали своей очереди, так как цена на заводе была на 10 копеек выше, чем на станичных приемных пунктах. Каждый труженик старался «выгадать» каждую копейку. Однако, в 1927 году руководство Маслозавода ужесточило условия приема семян. Заведующий заводом Вахно и заведующий складскими помещениями Брук создали бригаду из 12 человек, которым нужно было платить всего по копейке за разгрузку каждого пуда семечек. Люди возмутились и хотели разгружать сами, но руководство Маслозавода не разрешало этого. Скандал получился громкий и был разрешен только после вмешательства районных властей . Этот пример, достаточно, наглядно показывает, как трудно доставались людям их трудовые копейки.
Даже с таким трудом заработанные деньги люди не всегда имели возможность потратить на личные нужды. Продолжалась практика подписки на, различного рода, займы, которые носили почти обязательный характер. Осенью 1927 года по указанию вышестоящих органов власти в станице начал распространяться заем коллективизации, хотя еще не был реализован предыдущий заем – индустриализации. Только работники районного Исполкома сдали 900 рублей на коллективизацию, а станичные хлеборобы, несмотря на все усилия станичного Совета, оставались безучастны ко всем предложениям подписаться на очередной заем .
Осень 1927 года привнесла совершенно новое явление в общественно-политическую жизнь станицы и без того довольно сложную. Начинается кампания по разъяснению фракционной борьбы, закончившейся исключением Л.Д. Троцкого и его сторонников из партии. Были проведены собрания партийной организации станицы, а также собрания на крупных предприятиях. На одном из общих собраний партийной организации станицы в октябре 1927 года, где присутствовало 116 человек, было принято решение: «Считаем все меры по отношению к лидерам оппозиции исчерпанными, настаиваем на принятии решительных мер к лидерам оппозиции». На собрании партийной ячейки Государственного поташного завода, также, было принято аналогичное решение: «Одобряем постановление Исполнительного комитета коммунистического интернационала об исключении Троцкого и Вуйковича, считаем недопустимым пребывание оппозиционеров в Центральном комитете….» .
Этими мероприятиями борьба с партийной оппозицией не ограничилась. С 10 по 22 ноября 1927 года во всех станичных партийных организациях прошли собрания, на которых бурно и не всегда однозначно обсуждались вопросы внутрипартийной борьбы. Так, из 64 человек, выступивших на этих собраниях, 4 коммуниста открыто поддержали политическую платформу оппозиции . Все это, безусловно, дезориентировало людей, не привыкших разбираться в сложных коллизиях политических разногласий среди высшего политического руководства страны. Кроме того, это, в значительной мере, отвлекало от решения насущных хозяйственных проблем. Иногда, это порождало просто комичные ситуации. Так, директор школы А.Л. Ефимов в ответ на объективную критику в свой адрес со стороны части преподавателей и школьников сразу же обвинил их в «оппозиции», начал составлять списки оппозиционеров и преследовать их .
Власти продолжали политику, направленную на создание коллективных хозяйств, но без надлежащей материальной поддержки она не приносила желанных результатов. По состоянию на 1 октября 1927 года во всем Северском районе насчитывалось лишь 6 коллективных хозяйств и среди них: 1 артель, 3 товарищества по совместной обработке земли и 2 машинных товарищества. Эти хозяйства, имели имущество общей стоимостью 21 тыс. 915 рублей, собственных финансовых средств 7 тыс. 564 рубля и заемных – 16 тыс. 684 рублей Они обрабатывали 545 десятин земли, объединяли 73 личных хозяйства, где числилось 349 человек. Осенью 1927 года им удалось засеять 117 десятин земли. Это было, конечно же, очень мало. Кроме того, из этих 6 коллективных хозяйств 2 были «дикими» т. е. они были формально созданы, но не были соответствующим образом зарегистрированы государственными органами. В число лучших коллективных хозяйств входили два северских – «Красный пахарь» и «Новая жизнь» и одно из «диких» было создано на землях станицы. Это было товарищество по совместной обработке земли «Труд над землей» .
К концу 1927 года стало понятно, что в государственную политику по созданию коллективных хозяйств необходимо вносить существенные коррективы. Для того, чтобы появлялись крепкие и рентабельные коллективные хозяйства необходима более существенная помощь со стороны государства. В первую очередь, необходимо было готовить кадры, способные управлять многогранной деятельностью коллективных хозяйств. Нужно признать, что органы власти начали все отчетливее осознавать это. В декабре 1927 года Северский станичный сельсовет и сельские Советы ряда других станиц обратились в районный Исполком с просьбой об увеличении государственных кредитов для коллективных хозяйств. Районный Исполком, в свою очередь, вышел с ходатайством в окружной Исполком и получил там поддержку. Кроме этого, в каждом районе начал создаваться собственный денежный фонд, предназначенный для оказания материальной помощи колхозам .
Увеличение материальной помощи со стороны государства ускорило темпы коллективизации. В 1928 году в станице возникло еще несколько коллективных хозяйств: машинное товарищество «Сила машин» (председатель М.А. Кирпенко), товарищество по совместной обработке земли «Молодой красноармеец» (председатель Ф.П. Федоренко), товарищество по совместной обработке земли «Красный партизан» (председатель А.А. Калинин) .
В 1929 году в северо-восточной части станицы было организовано еще одно коллективное хозяйство – колхоз «Пионер». Его организатором и первым председателем был местный житель – Булыга Леонтий Емельянович. Вместе со своим братом Илларионом Емельяновичем, которые были людьми очень активными и предприимчивыми. Достаточно упомянуть то, что Илларион Емельянович был личностью известной в масштабе Кубани благодаря своей культурно-просветительской деятельности. Он был участником всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве и одним из активных организаторов дня печати в Краснодаре, где был избран в состав президиума . Братьям удалось организовать несколько семей хуторян в одно хозяйство. В состав колхоза входили лишь жители хутора Бончковский, состоявшего всего из 32 дворов. Через год колхозы «Пионер» и «Сила машин» влились в состав сельскохозяйственной артели «Красный пахарь» .
Однако, темпы коллективизации, по мнению властей, были явно недостаточными. Доля коллективных хозяйств в общем объеме сельскохозяйственного производства станицы была незначительной. Поэтому, были предприняты меры по материальному стимулированию данного процесса. В начале 1928 года до всех жителей станицы было официально доведено, что всем, кто объединится в коллективные хозяйства, гарантируется выделение денежной ссуды для приобретения лошадей и инвентаря в размере 1000 рублей. Сразу же, организовалось 8 групп, которые стали формировать новые коллективные хозяйства, в основном, фиктивные. Всем им был выделен задаток, но дальше процесс затормозился. Когда руководителям групп была разъяснена ответственность за кредит, все эти коллективные хозяйства распались. Задаток взыскать удалось лишь с двух групп, так как в них были одни бедняки. В результате разбирательства выяснилось, что мотивом организации этих коллективных хозяйств, было получение денег в виде обещанной ссуды. Одну из групп вообще возглавлял человек, неоднократно судимый за преступления .
Средств, необходимых для подъема сельского хозяйства, в распоряжении государства не было. Их пытались добыть путем самообложения населения. В январе 1928 года было проведено общегражданское собрание жителей станицы, на котором председатель станичного Совета и представители районных органов власти горячо агитировали людей приобретать облигации сельскохозяйственного займа. Люди не очень активно приобретали их, так как до этого собирали средства на заем индустриализации, на нужды школы и прочие неотложные потребности. Тогда власти начали распределять облигации по предприятиям, учреждениям и, фактически, обязывать администрацию и государственных служащих приобретать их. В дальнейшем, подобная практика стала приобретать все более широкий размах.
Чтобы максимально активизировать работу по реализации государственных займов, в марте 1928 года в станице было проведено несколько форумов. В начале месяца состоялось районное совещание членов правления Товарищества табаководов. На нем с докладом выступил представитель районного финансового отдела, который призвал кооператоров активнее размещать займы в своих организациях. На этом совещании отдельные выступающие открыто заявляли, что кооперация не должна заниматься распространением и размещением облигаций .
Более лояльно проходило совещание середняков станицы, которое открылось 27 марта. На нем наиболее горячо выступали женщины – Марфа Волик и Варвара Головченко. Они сами приобрели облигации и призвали к этому других, особенно зажиточных жителей, которые игнорировали все эти мероприятия .
После этого, в станице была создана комиссия по реализации государственных займов. Необходимо было разместить 23 тысячи рублей, а реально за два первых месяца года удалось разместить лишь 3 тысячи. Несмотря на все усилия комиссии, даже работники станичного Совета не все приобрели облигации государственного займа. К этой работе была подключена профсоюзная организация, станичные кооперативы и школы. Так, например, учителям поручалось обойти хаты станичников и агитировать людей для приобретения облигаций сельскохозяйственного займа суммой минимум 10 рублей. Ученики станичных школ также участвовали в этой работе. Родительские собрания начинались со сбора средств. На одном из родительских собраний было собрано 30 рублей, а гражданка Бычкова полностью отдала свой месячный трудовой заработок. Кроме того, в школах ставили платные спектакли, средства от которых поступали в фонд сельскохозяйственного займа .
Тем не менее, нельзя не признать тот факт, что власть пользовалась значительной поддержкой со стороны большинства населения. Несмотря на скромные доходы, многие люди добровольно сдавали средства государству. Так, только в начале 1928 года некоторые граждане приобрели облигации сельскохозяйственного займа на очень значительную сумму: У. Иванченко – на 82 рубля 50 копеек, Д. Христов – на 30 рублей, М. Харченко – на 30 рублей, И. Александриди – на 50 рублей, Г. Пелюкпашиди – на 100 рублей, Г. Попандопуло – на 40 рублей, Г. Арапов – на 75 рублей, Н. Сопелиди – на 100 рублей . Среди станичных организаций наиболее активно распространялись облигации в Едином потребительском обществе. К 10 марта 1928 года было продано 60% от установленной квоты. Лучшим распространителем облигаций был признан Семен Павлович Буневич . Однако, к концу года и среди кооператоров интерес к приобретению облигаций займа резко упал. Это привело к тому, что «Райкомсоюз» объявил «выговор» с опубликованием в печати северскому Единому потребительскому обществу и Товариществу табаководов за плохое размещение займов среди пайщиков .
Покупать облигации могли далеко не все. Некоторые жители станицы не имели средств, даже, для уплаты обязательных государственных налогов. В этих условиях, станичный сельский Совет начал ставить вопрос о привлечении к ответственности за недоимки, вплоть до уголовной ответственности. В Совет стали все чаще поступать ходатайства об освобождении от налогов ввиду крайней нужды. В конце 1920-х годов, эта проблема приобрела значительную остроту. В связи с этим, 2 декабря 1927 года был принят Манифест ЦИК СССР, в соответствии с которым местным органам власти предоставлялось право слагать часть недоимок по государственным налогам и местную надбавку к ним. Данная практика стала претворяться в жизнь, начиная с весны 1928 года . Это не повысило уровень жизни, но дало возможность наиболее бедным семьям избежать окончательного разорения. Одновременно, это было признанием властями низкого жизненного уровня населения.
На рубеже 1927–1928 годов состояние сельскохозяйственного производства оставалось, довольно, плачевным. Коллективные хозяйства станицы были маломощными, их доля в производстве сельскохозяйственной продукции, оставалась незначительной. Из-за затянувшегося землеустройства, недостатка тягловой силы и семенного фонда значительная часть личных хозяйств были близки к разорению. После сева озимых осенью 1927 года площадь посевов в станице сократилась.
Станичный Совет, крайне обеспокоенный этим, принял решение компенсировать это увеличением ярового клина у бедняков. Для этого, беднейшим семьям необходимо было оказать значительную помощь со стороны государства. Кроме недостатка тягловой силы была еще одна проблема, которая постоянно возникала перед каждым севом – недостаток сельскохозяйственного инвентаря. Чтобы изыскать дополнительные возможности, в декабре 1927 года станичный Совет принял решение о проведении очередного переучета всего сельскохозяйственного инвентаря. В январе-феврале 1928 года несколько специально организованных групп тщательно переписали весь инвентарь, имеющийся в распоряжении коллективных и личных хозяйств станицы . Это дало возможность планировать использование инвентаря, но, одновременно, выявило его недостаток и плохое техническое состояние.
Весна 1928 года выдалась поздней. В середине февраля еще стояла морозная погода, что значительно снижало перспективы яровых хлебов. Потом началось резкое таяние снега и, как следствие, наводнение. Из-за поздней весны сев необходимо было провести в сжатые сроки. Для этого, прежде всего, нужно было обеспечить бедные хозяйства тягловой силой. Станичный Крестьянский комитет общественной взаимопомощи имел всего один трактор, что было явно недостаточно. Эту проблему, как и ранее, планировалось решить путем объединения (супряги) всех беднейших хозяйств станицы. Второй проблемой было отсутствие сельскохозяйственного инвентаря. Был заключен договор с ККОВом об устройстве прокатного пункта. Районный земельный отдел выделил 5 тыс. рублей специально на закупку инвентаря. ККОВ организовал группы по супряге и установил график выделения техники и инвентаря. С помощью станичного потребительского общества были закуплены семена. Благодаря принятым мерам, сев яровых удалось провести и устранить осенний недосев хлебов .
Жители станицы издавна занимались выращиванием табака. После появления коллективных хозяйств табаководство попытались перевести на современную основу с применением машин. Однако, для этого не оказалось квалифицированных кадров, способных организовать современное крупное производство. Поэтому, в 1927 году в Северской, на базе школы, расположенной в центре станицы (школа №43), открыли Сельскохозяйственную школу табаковедения. Это было единственное учебное заведение в стране подобного профиля. В её распоряжение было выделено 15 гектаров пахотной земли. В этом учебном заведении был свой агроном, который преподавал элементы передовой агрокультуры. Весной 1928 года ученики школы засеяли поля первосортными семенами и они, имели образцовый вид. На эти поля начали водить экскурсии для показа передовых достижений агрокультуры .
К сожалению, полностью засеять свои поля школе не удалось. Из 15 гектаров были засеяны только 8. Отчасти, это произошло из-за трений между заведующим школой Ефимовым и инструктором по табаководству. Но основная причина заключалась в том, что деятельность школы не была обеспечена материально. Классы были не оборудованы, наглядные пособия и учебники отсутствовали, не было преподавателей по земледелию, зоотехнике и по табаководству. Школа была организована как интернат на 65 учеников. Но интернат не был обеспечен кроватями и даже постельными принадлежностями, поэтому учащиеся вынуждены были спать на полу, отчего часто болели.
В конце 1927 года из краевого бюджета в распоряжение школы было выделено дополнительно 7 тыс. рублей. На эти средства был приобретен изношенный трактор, ремонт которого обошелся в 2 тыс. 200 рублей, две лошади за 725 рублей и необходимый сельскохозяйственный инвентарь . Это несколько улучшило материальное положение и возможности школы. Несмотря на все трудности, появление этого учебного заведения самым благотворным образом сказалось на развитии культуры земледелия в станице и, в особенности, табаководства.
В начале 1928 года «Кубаньтабаксоюз» начал увеличивать задания по производству табака в крае. Северская была расположена в районе наиболее благоприятном для выращивания этой ценной технической культуры, поэтому для станицы была определена площадь посевов табака – 575 десятин. Чтобы обеспечить посевы на этих огромных площадях станичный Совет приступил к заключению контрактов с табаководами. До апреля контракты были заключены на посевы площадью 340 десятин, что составило лишь 59% от установленных площадей. Особенностью этой кампании было то, что она впервые организовывалась по социальному признаку. На практике это означало, что договоры заключались только с бедняками и середняками, а беднякам давали еще и крупный аванс по 225 рублей на десятину посевов. Кроме того, бедняки получали еще и дополнительную помощь – 15–20 рублей на закладку каждой десятины парников с саженцами табака. Больше того, со стороны Сельскохозяйственной школы табаковедения им оказывалась помощь в возделывании посевов и борьбе с вредителями, предоставлялись семена. Это вызвало недовольство со стороны зажиточных жителей и середняков, но такова была государственная политика .
Как известно, жители станицы традиционно много занимались садоводством. Разведение плодовых деревьев было значительным подспорьем в личном хозяйстве. Но несколько лет подряд сады станичников беспощадно опустошала златогузка. Во второй половине 1920-х годов эта гусеница чрезвычайно размножилась и превратилась в настоящий бич станичных садоводов. Из-за этого терялось до 30 % урожая. Так, уже ранней весной 1926 и 1927 года этот злостный вредитель уничтожил листья, фактически, на большинстве деревьев и урожай был плохим. Люди, как могли, боролись с гусеницей, но необходимы были скоординированные и комплексные меры. Их необходимо было принимать в экстренном порядке, ибо украшение станицы – плодовые сады могли погибнуть вовсе.
Угроза была столь реальной, что уже зимой 1928 года власти начали подготовку к проведению радикальных профилактических мер по борьбе со златогузкой. 25 февраля было принято обязательное постановление Северского районного Исполкома № 1 «О борьбе с вредителями садов по Северскому району». В соответствии с этим документом, все домовладельцы обязывались до 15 марта уничтожить все зимние гнезда гусеницы. Виновные в нарушении этого постановления подвергались денежному штрафу в размере 3 рублей или подлежали привлечению к принудительным работам на 5 суток. Для контроля за реализацией постановления, станичный Совет организовал комиссии в каждом квартале станицы. Две недели люди обрезали ветви с гнездами гусеницы и сжигали их на кострах. Благодаря этим радикальным мерам, станичные сады удалось уберечь от этого опасного вредителя .
Политика государства на всемерное поощрение развития коллективных хозяйств вызывала противодействие со стороны зажиточной части населения станицы, которая представляла собой довольно влиятельный социальный слой. Противостояние органов государственной власти и кулаков в течение 1927–1928 годов становится все более острым. Все зажиточные хозяйства были взяты на особый учет. По данным органов государственной власти в станице было более 20 кулацких хозяйств. В новую социально-экономическую модель развития советского сельского хозяйства они не вписывались. В этом противостоянии с государством кулацкие хозяйства были обречены, но настораживает другое: в этой борьбе никто не искал компромиссов и все проблемы решались самыми радикальными методами.
В 1928 году станичным властям предстояло решить еще одну очень важную проблему. Перед началом нового учебного года в сентябре 1927 года станичные власти столкнулись с дефицитом мест в станичных школах. Он достиг такой остроты, что некоторым детям было отказано в приеме в школу. Эта проблема назревала давно в связи с тем, что после революции новых зданий для учебных заведений не строилось. Более того, здание церковно-приходской школы было отдано под другие нужды. Чтобы решить эту проблему уже весной 1928 года в здании станичной избы-читальни был произведен косметический ремонт, и оно было отдано под школу. Началось строительство школы на хуторе Волика, где должны были учиться дети из нескольких хуторов. Это, также, должно было частично разгрузить станичные школы . В 1928 году в пяти школах станицы, в том числе одной греческой, учились 950 учеников .
Тем не менее, перегруженность школ, а также отвлечение учеников, на различного рода, хозяйственные работы отрицательно сказывались на качестве учебы. Так, во второй станичной школе в 1928 году учебный год пришлось продлить на 23 дня. Часто занятия приходилось проводить по воскресным дням. Это позволило несколько поднять успеваемость. По итогам года из 363 учеников на второй год было оставлено всего 13. Впервые для детей была организована экскурсия в горные местности района и поездка в г. Краснодар .
Учитывая предшествующий опыт, власти станицы серьезно готовились к уборочной кампании 1928 года. В воскресенье 8 июля была проведена станичная хлеборобская конференция. Стояла сильная жара и конференция прошла на открытом воздухе во дворе станичного Совета. В ней приняло участие 150 хлеборобов. На этом форуме его участники попытались разработать план, в котором максимально предусмотреть все мероприятия по качественной уборке урожая. В частности, были намечены меры по организации взаимопомощи, учету всех сельскохозяйственных машин и инвентаря, а также порядок их предоставления на льготных условиях. Были предусмотрены меры по кредитованию хлеборобов с условием рассрочки платежей до продажи урожая. Принято решение о первоочередном укомплектовании станичного прокатного пункта зерноочистительными машинами и рядовыми сеялками. Впервые был также разработан четкий график использования тракторов .
В следующее воскресенье – 15 июля 1928 года была проведена бедняцко-середняцкая конференция, на которой были обсуждены вопросы практической подготовки к образованию колхозов. На этой конференции присутствовали 145 делегатов, а также представители краевых и районных органов власти, которые, в очередной раз, разъясняли порядок, особенности организации коллективных хозяйств, а также льготы, которые государство гарантирует при этом. По итогам конференции было констатировано, что у хлеборобов появилась тяга к организации коллективных хозяйств .
Таким образом, сельскохозяйственный сектор, как главная отрасль экономики станицы, в данный период имел двойственный характер. Основная его часть развивалась на частной основе, коллективные хозяйства находились в стадии становления. Подобное положение дел, не могло продолжаться долгое время.
При этом государство проводило последовательную протекционистскую политику в отношении коллективных хозяйств, частные хозяйства, особенно крупные, были поставлены в экономические условия явно невыгодные. Все это негативно сказывалось на общей динамике развития сельскохозяйственного производства. Данное положение дел проявилось уже в августе 1928 года с началом сдачи Единого сельскохозяйственного налога. Это был главный источник бюджетных поступлений, и основная его часть поступала от зажиточных хозяйств. В августе 1928 года сдача ЕСХН населением станицы проходила исключительно плохо. Поэтому районный Исполком был вынужден специально обсудить этот вопрос на своем заседании. Виновником сложившегося положения дел был признан северский станичный Совет. Всему его составу было объявлено предупреждение, а председатель совета Мержиев получил выговор .
Надо отметить, что урожайность зерновых в 1928 году была, в целом, невысокой, что объективно снижало объем налога. Самым негативным образом сказалось и то обстоятельство, что уборочный сельскохозяйственный инвентарь находился в плачевном состоянии. Все это усугублялось растущим противостоянием между властью и частными производителями зерна. И только высокий урожай недавно внедренных новых сортов кукурузы «Айвори Кинг» и «Лиминг» позволили несколько улучшить ситуацию .
Недовольство районных органов власти деятельностью руководства станичного Совета было обусловлено еще и неблагополучным состоянием дел на основном промышленном предприятии станицы – Маслобойном заводе. На этом предприятии, была плохо организована охрана труда, что приводило к многочисленным случаям травматизма. Летом 1928 года на заводе работала отраслевая комиссия, которая составила акт, где были изложены основные недостатки и меры по их устранению. Однако заведующий заводом Вахно отправил этот акт техническому руководителю Простову, а тот, в свою очередь, переадресовал его начальникам цехов. В результате к осени 70% требований акта выполнено не было . Станичный Совет, занятый проблемами уборки урожая, также, не проконтролировал данный вопрос. В результате такой бездеятельности, этот конфликт был вынесен на краевой уровень.
В сентябре 1928 года в Северской состоялась районная учительская конференция. Этот форум был посвящен борьбе с неграмотностью и малограмотностью. В районе таких людей было выявлено более 2-х тысяч человек. По решению конференции данную проблему планировалось решить через общество «Долой неграмотность». В станице снова были организованы несколько пунктов по ликвидации неграмотности. В течение осени и зимы 1928 года необходимо было обучить всех неграмотных и малограмотных. С этой целью были организованы вечерние занятия в школах. Особую проблему представляли неграмотные люди, живущие на хуторах. Между станичными школами была проведена их разверстка и они стали обучаться в различных школах. Уже к новому году обучение прошли более 50% неграмотных и малограмотных людей .
Одним из направлений по улучшению эффективности станичного сельскохозяйственного производства являлось повышение культуры земледелия. Попытки повысить уровень агрокультуры начали предприниматься осенью 1928 года во время организации посевной кампании. С этой целью, для работы в станице был назначен молодой энергичный агроном, имеющий высшее образование. Молодой специалист сразу обратил внимание на то, что семенное зерно не протравливается формалином и это приводит к тому, что вредители уничтожают его сразу же после посева. В связи с этим, урожайность остается низкой. Агроном организовал показное протравливание зерна во всех станичных кварталах, а также создал специальный пункт, где проводил бесплатное протравливание семенного зерна формалином для всех желающих станичных хлеборобов. Но и после этого, в течение сентября месяца за формалином обратилось всего три человека. При этом, за консультациями обращались зажиточные жители, беднота же не понимала и не интересовалась этим. Обеспокоенный этим, агроном вынужден был констатировать, что у подавляющего большинства населения отсутствует стремление улучшать культуру земледелия .
Медленный ход коллективизации свидетельствовал о недостаточном влиянии органов власти на жизнь станичного общества. Все эти вопросы были обсуждены на пленуме северского районного комитета партии, который состоялся в среду 12 октября 1928 года, с повесткой дня «О массовой работе». Он проходил в достаточно острой полемике. В связи с этим, секретарь райкома Магалиф, возглавлявший президиум пленума, прекратил прения, хотя выступило лишь 9 человек из 20 записавшихся для выступления, что было расценено как зажим критики .
Более детально эти проблемы были обсуждены на расширенном пленуме районного Исполкома, который состоялся через десять дней – 22 октября. С содержательным докладом на нем выступил председатель районного исполкома Лавренев . По решению районных органов власти, с целью коренного улучшения массово-политической работы, в станице было открыто Бюро жалоб. Этот орган должен был вести работу среди населения, изучать общественное мнение и принимать меры по своевременному и полному разрешению писем, жалоб и заявлений, поступающих от людей. В его состав вошли: представители районных органов власти, профсоюзного комитета, станичного Совета и следователь.
Затем была организована станичная секция данного бюро. В нее вошли 30 представителей: 11 от рабочих станичных заводов, 5 от профсоюзов и 14 от хлеборобов. Этому органу удалось довольно быстро завоевать авторитет. Буквально за несколько дней от населения поступило 30 письменных и 67 устных заявлений. Большинство обращений удалось разрешить через секцию рабоче-крестьянской инспекции в станичном Совете . Активизировалась работа и с национальными меньшинствами, подавляющее большинство которых составляли греки. В ноябре было проведено собрание греческой бедноты, а затем общее собрание греческой общины станицы. На них были разъяснены основы государственной национальной политики и главные направления её реализации на местном уровне . Таким образом, органы власти старались усилить свое влияние на трудовое население станицы и побудить его на более активное участие в реализации основных направлений государственной политики.
Основным, стратегическим направлением государственной политики продолжала оставаться коллективизация сельского хозяйства и она, становилась все более радикальной. Материально-техническая и финансовая поддержка колхозов со стороны государства значительно возросла. Хотя темпы коллективизации и не соответствовали запланированным, число коллективных хозяйств росло. В конце 1928 года в районе было уже 28 колхозов, объединяющих 504 единоличных хозяйства, то есть за год их количество возросло более чем в 4 раза. Из них, 27 хозяйств входили в государственную кооперативную сеть и одно было «диким» . В станице Северской, в этот период, насчитывалось 8 коллективных хозяйств: «Красный пахарь», «Новая жизнь», «Труд над землей», «Сила машин», «Молодой красноармеец», «Красный партизан», «Пионер», «Бедняцкий» .
Надо отметить, что в хозяйственном и организационном отношении эти колхозы до конца не оформились. В данных хозяйствах не было внутреннего трудового распорядка, напрочь отсутствовал правильный учет хозяйственной деятельности в силу того, что люди не имели понятия как вести счетоводство, не велось даже простое делопроизводство. Без этого, невозможно было осуществлять нормальную хозяйственную деятельность. Поэтому, необходимо было принимать экстренные меры. В декабре 1928 года в станице были открыты курсы счетоводов, из краевого центра были запрошены типовые образцы документов, необходимых для правильного ведения хозяйственной деятельности. За колхозами был установлен постоянный контроль со стороны станичного Совета. Не реже одного раза в три месяца колхозы должны были докладывать в станичный Совет об основных результатах своей деятельности .
Среди коллективных хозяйств станицы, да и района в целом, отрадным исключением являлся колхоз «Красный пахарь». Это было организационно сложившееся хозяйство, резко отличавшееся от всех других колхозов, как по урожайности, так и по доходности. Образовавшись в марте 1926 года как Товарищество по совместной обработке земли, в ноябре 1928 года это коллективное хозяйство перешло на устав сельскохозяйственной артели. Колхоз «Красный пахарь» с 1927 года начал вести счетоводство по простой схеме – в 12 разных книгах. Это позволило навести порядок в учете. В конце 1928 года на его балансе числилось: 2 молотилки, 2 сноповязалки, 2 трактора, 8 рабочих лошадей, бык немецкой породы для случного пункта. По урожайности колхоз превосходил все коллективные хозяйства и даже частников. В 1928 году на его полях урожайность составила: пшеницы – 112 пудов, овса – 60, подсолнечника – 85, вики – 75, табака – 80, клещевины – 30. Для сравнения, урожай пшеницы на всех полях соседних хозяйств едва достигал 50 пудов с десятины. Именно этот образцовый колхоз в конце 1928 года был выдвинут от района на краевой конкурс .
В январе 1929 года было проведено совместное заседание Северского райкома партии и районного Исполкома с приглашением руководства станичного Совета. Было намечено в текущем году расширить сеть коллективных хозяйств сразу на 120%, из них почти половина должна была стать табаководческими. Намечалось также поднять урожайность зерновых на 10%. В среднем на станичных полях, урожайность пшеницы составляла 40 пудов с десятины, тогда как в Германии она достигала – 129 пудов, а в Голландии – 166 пудов. Основной причиной таких низких урожаев на благодатной кубанской земле было низкое качество агротехники. С целью повышения её уровня, в станице был организован агропункт для оказания практической помощи населению . Кроме того, было создано Северское общество ликвидации агрономической неграмотности (ОЛАН). Несколько учительских коллективов станицы были закреплены за наиболее слабыми коллективными хозяйствами для внедрения агрономических знаний и налаживания нормального счетоводства .
11 ноября 1928 года в станичном клубе начались торжественные мероприятия, посвященные сразу двум событиям. В этот день отмечалось 10-летие советской медицины и 11-летие милиции. С общим докладом на торжественном собрании выступил районный врач Н.В. Фетисов . Успехи правоохранительных органов на данном форуме не афишировались, а вот успехи станичной медицины были очевидны. В станице работала собственная детская консультация, аптека, штат медицинских работников за 10 лет вырос в несколько раз. Смертность среди населения станицы снижалась, а население росло. К концу 1928 года численность населения Северской достигла 14 тысяч человек .
Однако это не означало, что в здравоохранении не было проблем. Санитарно-эпидемиологическая обстановка в станице была сложная, среди населения практически ежегодно свирепствовали эпидемии болезней. Состояние общественной гигиены было на низком уровне. Достаточно сказать, что в станице с населением более 10 тыс. человек не было ни одной общественной бани .
В декабре 1928 года в станице началась очередная предвыборная кампания. Это всегда было очень важное и ответственное политическое мероприятие для органов власти. Но эта кампания в корне отличалась от всех предыдущих, так как она проходила в условиях острого социального противоборства. Противостояние между властью и наиболее зажиточной частью населения станицы достигло очень опасных пределов и начало балансировать на уровне открытого конфликта. В день проведения выборов – 9 декабря 1928 года голосование состоялось только на 2-ом участке, где голосовали рабочие Маслобойного и Поташного заводов. На остальных участках выборы депутатов станичного Совета были сорваны. Это стало возможным в результате хорошо организованной деятельности группы зажиточных жителей станицы во главе с Я. Костогрызом, С. Поддубным, братьями Олейник и братьями Махно. Это был вопиющий демарш, который до предела накалил социально-политическую обстановку в станице .
В голосовании приняли участие всего 41,2% жителей станицы и это, было фактически политическим поражением существующей власти . По этому поводу, было проведено тщательное расследование, после которого были назначены повторные выборы. Но и после этого предвыборные мероприятия проходили не без сложностей. Так, на 23 декабря 1928 года было назначено отчетное собрание станичного Совета, но в этот же день, станичный священник назначил перевыборы станичного церковного совета . Тем не менее, выборы состоялись и председателем станичного Совета, был вновь избран Г. Лишута, а членами совета: Иващенко, Мержиев, Ситник и Пузян .
Глава станичной власти был коренным жителем станицы и всеми силами и средствами пытался сохранить социальный мир и не допустить разрушения единоличных зажиточных хозяйств. Он заявил на заседании станичного избирательного комитета: «Напрасно вы считаете кулака врагом, ведь он же содержит государство, у него культурное хозяйство…» . За эту свою позицию он быстро получил репутацию подкулачника. Вследствие этого, у главы станичного Совета сразу установились сложные отношения с вышестоящими органами власти. В начале января 1929 года на заседании районной посевной тройки его позиция была подвергнута жесткой критике. На этом же заседании принимается решение привлечь к уголовной ответственности весь президиум Северского станичного Совета во главе с председателем Совета Г. Лишутой за халатность в подготовке к посевной кампании .
Обращает на себя внимание тот факт, что районный хозяйственный орган принимает решение, не входящее в его компетенцию, но эта практика, к сожалению, начала принимать все более широкие масштабы. В обществе начинается разжигание самой радикальной социальной неприязни в первую очередь, к представителям зажиточной части населения и тем, кто пытался их защищать. Весь трагизм ситуации заключался в том, что в этом остром противостоянии обе стороны были настроены чрезвычайно радикально. Борьба шла на полное подавление и о каком-либо компромиссе, вопрос даже не ставился. Данную политику проводили в жизнь даже средства массовой информации. Так, в официальных изданиях один из авторов, пишущий о кулаках, подписывался псевдонимом «Возненавидел» . В газетах регулярно печатались фотографии людей, избитых кулаками и раздавались призывы расстреливать кулаков, называя борьбу с ними очередным этапом Гражданской войны.
Несмотря на подобную обстановку, в короткий срок, станичный Совет проделал большую работу по подготовке к весеннему севу. В середине января было проведено станичное сельскохозяйственное совещание, где был намечен четкий план работы. До 23 января был собран посевной фонд и проведен учет всего инвентаря. До 1 февраля был проведен ремонт инвентаря колхозов и до 10 февраля единоличных хозяйств. Были мобилизованы все зерноочистительные машины и начата очистка семян. К этим мероприятиям были активно привлечены учащиеся станичных школ. Все это, проводилось в очень сложных условиях: после Нового года в станице разразилась эпидемия гриппа. Большое количество людей были поражены ею, станичные медики не могли справиться с потоком больных. Рабочих рук не хватало. Тем не менее, в марте 1929 года председатель станичного совета Григорий Лишута и член президиума Григорий Иващенко предстали перед судом за срыв посевной кампании. Их приговорили к одному году лишения свободы каждого, но, учитывая разгар посевной кампании, суд изменил приговор и ограничился общественным порицанием .
Наряду с этим, состоялся еще ряд показательных судебных заседаний. Так, например табаководы Иван Моисеенко и Петр Корниенко были приговорены судом к 3 месяцам и 1 месяцу принудительных работ соответственно за продажу табака частным лицам вместо его сдачи местному табаководческому кооперативу. За подобные же правонарушения, были осуждены жители станицы Леуцкий и Лозинская . Было возбуждено уголовное дело в отношении председателя станичного Сельскохозяйственного товарищества табаководов А.А. Попандопуло. Его обвинили в недобросовестной торговле, обвесе клиентов на сумму 7 тыс. 89 рублей. Вину полностью доказать не удалось, но на суде акцент был сделан на то, что он бывший крупный торговец табаком и плантатор и в своей деятельности оказывал поддержку кулакам, выдавая им денежные ссуды. По приговору суда 12 судебного участка А.А. Попандопуло было запрещено занимать руководящие должности в течение 2-х лет .
Судебные процессы, которые состоялись над станичными табаководами, отчасти отражали печальную ситуацию, которая сложилась в табаководческой отрасли станицы. Для Северской был утвержден объемный план по заготовкам табака – 70 тыс. килограммов. Табачные посевы станичников были незначительными. Большие надежды возлагались на Сельскохозяйственную школу табаководства, но они не оправдались. В школе числилось 56 учеников и все они, формально, состояли на полном пансионе. Однако их содержание оставалось неудовлетворительным. В школе было всего 45 кроватей, одеял также не хватало, а белья не выдавалось вообще. В этом заведении сильно страдала дисциплина из-за того, что учителя часто менялись. Антисанитария в школе была вопиющая и очень беспокоила станичные власти, но школа была в ведении Кубанского окружного отдела народного образования, который ею занимался мало. В результате, посевы табака этого заведения были незначительны и план по этой важной сельскохозяйственной культуре был на грани полного срыва .
Главной опорой власти при осуществлении своей политической линии были, как обычно, партийная и комсомольская организации станицы. Однако их количественный состав рос достаточно медленно и они, не обеспечивали существенного влияния на происходившие сложные социально-экономические процессы. Так, даже в коллективных хозяйствах станицы прослойка коммунистов составляла – 4%, а комсомольцев – 5%. В начале 1929 года над комсомольской ячейкой станицы взяли шефство комсомольцы краснодарского «Табаксоюза» и Нефтеперегонного завода, но все ограничилось одним совместным собранием .
В колхозе «Красный пахарь» была создана ячейка ВЛКСМ. Над ней взяла шефство комсомольская организация Государственной мельницы № 1 (г. Краснодар). Но посетили Северскую краснодарские шефы всего один раз и комсомольцы колхоза сами отказались от такого шефства . Партийная организация также испытывала трудности в своем росте. За три месяца 1929 года во всем Северском районе в ряды ВКП(б) было принято всего 10 человек. Поэтому, иногда в партию принимали с вопиющим нарушением существующих норм. Так, в конце 1928 года в ряды партии был принят бывший псаломщик Кельин. После того как было выявлено его социальное происхождение, он был немедленно исключен из партии .
Одновременно с кампанией по борьбе с кулачеством начали проводиться мероприятия по чистке государственного аппарата. Увольнению с государственной службы подлежали представители чуждых социальных элементов из «бывших». Например, бухгалтером станичного отдела «Табаксырья» работал И.В. Прохин – бывший чиновник и зять плантатора, бухгалтером «Союзхлеба» работал А.Ф. Пелих – сын атамана станицы Ново-Джерелиевской, контролером в клубе работала Зинаида Ивановна Кулик, жена полковника Кулика, активного участника Белого движения, покинувшего Россию вместе с остатками Белой армии . Как правило, все они увольнялись с работы как социально чуждые элементы.
Вопросу о коренном улучшении работы государственного аппарата был посвящен Северский районный съезд Советов, который состоялся в конце февраля 1929 года. На нем присутствовал председатель краевого Исполнительного комитета Иванов. Первоочередными задачами на ближайший период времени съезд наметил: радиофикацию станиц, увеличение средств на образование, здравоохранение и помощь коллективным хозяйствам. Было принято, также, решение о более целенаправленной работе по чистке государственного аппарата с целью улучшения его работы. В связи с этим, на съезде было принято новаторское кадровое решение: председателем районного Исполкома была избрана женщина – Прасковья Павловна Кузьмина. Она стала первой на Кубани женщиной – председателем районного Исполкома .
При содействии нового председателя районного Исполкома, станичному Совету удалось существенно поправить дело с сельскохозяйственным инвентарем, что было крайне важно в преддверии весеннего сева. К этому важному делу, удалось привлечь крупнейшее промышленное предприятие станицы – Маслобойный завод. Рабочие завода приняли решение отчислить в фонд ремонта инвентаря свой заработок за половину рабочего дня, а инвентарь бедных хлеборобов отремонтировать бесплатно в мастерских завода . Эта бескорыстная и своевременная помощь позволила вовремя начать весеннюю пахоту. В начале апреля по инициативе станичного Совета впервые был торжественно проведен «День первой борозды». Все станичное руководство выехало в поле и, в этот день, было вспахано 20 гектаров . К этому мероприятию были привлечены учащиеся станичных школ. Особенно отличились ученики школы семилетки, возглавляемой Е.И Костомахой. Их силами были засеяны опытные участки: кормовой свеклы, травы «Паю-Дзы» и показательный гектар подсолнуха «Панцирный» .
Несмотря на то, что весенний сев 1929 года прошел организованно, свои коррективы внесла природа. Весь конец апреля и май стояла жаркая погода и начался суховей. Это грозило свести на нет все усилия хлеборобов. К большой радости людей, в начале июня начались небольшие дожди, которые улучшили виды на урожай. Но дожди сразу же, породили другую острую проблему – в рост пошли сорняки. Для борьбы с ними начали привлекать максимальное количество людей, но рабочих рук не хватало. Необходима была сельскохозяйственная техника и, главным образом, культиваторы, которых было очень мало .
Дефицит рабочих рук, особенно в период посевной и уборочной кампании, побудил станичные власти пойти на решение одной довольно острой проблемы, которая уже давно стояла на повестке дня. 15 июня 1929 года в станице были открыты первые детские ясли на 30 детей. Они были открыты за счет средств, собранных женской организацией станицы и других местных организаций .
План заготовки зерна для станицы был установлен в размере 3 тыс. 200 пудов. Но самыми крупными поставщиками товарного зерна были зажиточные станичники, которых тогда все чаще стали называть кулаками. Социальный конфликт между ними и властью достиг уже такой остроты, что они начали открыто саботировать хлебозаготовки. Июньский план по хлебозаготовкам был выполнен всего на 52% . Власти реагировали, как всегда, радикально. Представители станичного Совета начали описывать их хозяйства, выдавать им твердые задания и штрафовать не сдающих зерно государству. Несмотря на это, зажиточные станичники отчаянно сопротивлялись. Так, один из наиболее зажиточных жителей станицы Я. Костогрыз открыто завил, что не желает выполнять выданное задание по сдаче зерна. Другой состоятельный житель станицы С. Поддубный, чтобы уклониться от сдачи хлеба по установленной раскладке, вывез его в другую станицу . Эти действия все больше приближали развязку.
В этих, довольно, сложных социально-экономических условиях власти не прекращали кампанию по украинизации станичного общества. По мысли властей, это должно было приблизить советский аппарат к массам простых людей, которые якобы были, в основном, выходцами с Украины. Но все это приводило к, довольно, страной ситуации, о которой очень метко сказал один из жителей станицы: «По-русски говорить не умеем, а по-украински стесняемся» . Поэтому, украинизация изначально носила, мягко говоря, несколько непонятный для народа, а поэтому бесперспективный характер. Учителя были не готовы к этому, учебников не было. Несмотря на то, что украинизация длилась уже несколько лет, система образования и культурные заведения Кубани не украинизировались. В связи с этим, органами власти был установлен твердый план украинизации. Вся Кубань была разделена на 12 участков и, для каждого из них был установлен график перевода делопроизводства, государственных и культурно-просветительных учреждений и организаций на украинский язык.
Эта кампания отвлекала власти от решения других насущных социальных проблем. Существовали довольно острые проблемы с воспитанием молодежи, состоянием правопорядка и другие. Продолжало сохраняться различие между казаками и иногородними. Нередки были случаи хулиганства, в том числе совершаемые группой лиц, что значительно повышало уровень их общественной опасности. Например, вопиющий случай произошел 12 июля 1929 года, когда 5 хулиганов среди бела дня напали на хлеборобов станицы, ехавших на ярмарку. В итоге, трое мужчин были избиты до полусмерти, не пощадили даже пожилых женщин, которые также получили тяжкие телесные повреждения . Состояние правопорядка было таково, что отдельных правонарушителей властям приходилось в административном порядке высылать из Кубанского округа.
Летом 1929 года станичному Совету удалось, наконец, реализовать то, чего власти станицы добивались с 1924 года. 10 июля 33 пионера станицы были отправлены на побережье Черного моря в полевые лагеря, стоящей там пехотной дивизии Красной армии. Один из полков взял ребят на свое попечение и полное довольствие. В летних лагерях на берегу теплого моря дети получили возможность хорошо отдохнуть. Для них были организованы экскурсии на завод «Пролетарий», иностранные торговые суда, им показывали боевую технику, демонстрировали кинофильмы. Особую благодарность детей заслужили командир полка Стариков, его помощник Гудовский и красноармеец Букин . Все увиденное детьми, открыло перед ними новый, неведомый ранее мир благодаря чему, молодое поколение приобретало новые перспективы в жизни.
Надо отметить, что в это время довольно активно развивались шефские связи с частями Красной армии. Станица шествовала над одним из отдельных артиллерийских дивизионов. Представители этой части присутствовали на многих мероприятиях, проводимых в станице. В августе 1929 года в масштабе станицы была проведена опытная мобилизация призывного контингента. Это мероприятие завершилось большим митингом, в котором приняли участие военнослужащие подшефной части .
Опытная мобилизация проводилась впервые в послереволюционный период. Это мероприятие было вызвано объективными обстоятельствами: на Дальнем Востоке начала обостряться военно-политическая обстановка, которая привела к вооруженному конфликту на КВЖД. Это было, фактически, первое боевое столкновение советских войск с армиями иностранными государств. По данному поводу, в станице состоялось несколько митингов и начался сбор денежных средств. С почином здесь выступил наиболее крепкий колхоз станицы – «Красный пахарь». Его сплоченный коллектив в добровольном порядке начал сбор денег. Каждый трудоспособный колхозник сдал по 5 рублей из личных средств. Кроме того, колхоз внес 300 рублей на постройку самолета, а все колхозники вступили в члены ОСОАВИАХИМА . Надо отметить, что в этот период патриотические настроения в станичном обществе, как и в стране в целом, были довольно устойчивыми и даже имели тенденцию к росту.
Уборка урожая 1929 года показала, что коллективные хозяйства нуждаются в срочном укреплении и, прежде всего, в кадровом отношении. Но высококвалифицированные кадры в них не шли. В колхоз не желали вступать даже члены партии. 4 сентября 1929 года состоялось открытое собрание станичной партийной организации. На нем был утвержден список коммунистов, обязанных до 10 сентября в обязательном порядке, вступить в колхозы по месту жительства. Так, например, начальник районного уголовного розыска направлялся в один из колхозов в станицу Холмскую, где жил его отец; заведующий страховой кассой Шпак в один из Ильских колхозов; новый заведующий избой-читальней Байдуров и ряд других партийцев, не имеющих земельных наделов, направлялись в различные колхозы станицы Северской . Данное, весьма радикальное решение, свидетельствует о серьезных проблемах, которые продолжали существовать в колхозном движении.
Начиная с августа 1929 года, развернулась борьба за полное и своевременное проведение хлебозаготовок. Они проводились под тщательным контролем органов власти. Так, за отказ от очистки зерна было привлечено к ответственности сразу 8 зажиточных станичников . Использование административного ресурса позволило выполнить годовой план уже к 15 сентября. Впервые за все 1920-е годы северские хлеборобы перевыполнили план по хлебозаготовкам на 100,7% и заняли первое место в Кубанском округе. За досрочное перевыполнение плана станица была премирована остродефицитными товарами на сумму 25 тысяч рублей . Первые успехи в земледелии позволили станичному Совету в 1929 году впервые поставить вопрос о развитии животноводства.
Осень 1929 года началась под лозунгами усиления наступления на кулачество, с целью полной его ликвидации как класса. Для этого, прежде всего, необходимо было нацелить на эту работу партийные организации и местные органы власти. С этой целью, началась кампания по борьбе с правым уклоном. В конце октября в станице стоялось партийное собрание с соответствующей повесткой дня. На нем было отмечено, что уклон в станице выразился в предоставлении кредитов кулакам, но серьезных последствий он не имел. Более существенные последствия имела борьба с уклонистами в станице Афипской, где было исключено из партии сразу 14 человек. В основном те, кто не хотел идти по разнарядке в колхозы и имел связи с кулачеством .
Несмотря на значительную агротехническую и финансовую поддержку колхозов, они продолжали оставаться слабыми в организационно-хозяйственном отношении. Даже поступление тракторов не решало всех проблем, так как требовалось проводить их техническое обслуживание и ремонт, а для этого у колхозов не было соответствующих технических и кадровых возможностей. Поэтому в конце 1929 года власти станицы пришли к выводу о необходимости объединения всех коллективных хозяйств Северской в один мощный колхоз.
После окончания уборки и хлебозаготовок была развернута широкая пропагандистская кампания в невиданных ранее масштабах. Организаторами этой работы были председатель сельского Совета Корольков и секретарь станичной партийной ячейки Медведев. Станица была разбита на участки и на каждом из них проведены собрания жителей. На этих собраниях, выступили руководители станичного и районного уровня, а также представители окружных органов власти, активные участники Гражданской войны, руководители коллективных хозяйств и представители рабочего класса из крупнейших индустриальных центров страны. Все они горячо убеждали людей в преимуществах коллективных хозяйств и необходимости проведения сплошной коллективизации.
После этого, в декабре 1929 года, было проведено общее собрание хлеборобов станицы Северской, на которое собралось огромное количество народа. Таких многолюдных собраний станица не видела со времен известных революционных событий 1917 года. Крестьян-собственников снова горячо убеждали в необходимости передать свой земельный надел, с трудом нажитый инвентарь и лошадей в колхоз, а также в выгодах крупного коллективного хозяйства. Большинство хлеборобов станицы жили более чем скромно и перспективы улучшения жизни были заманчивы. Активно не принимали идеи коллективизации только зажиточные жители. Поэтому, на собрании было принято решение об организации одного большого станичного колхоза «Путь Ильича» . После этого, началась ускоренная организация нового огромного коллективного хозяйства. Основные мероприятия были проведены буквально в течение одной недели .
Подобная поспешность имела, затем, негативные последствия. Председателем правления колхоза был избран ленинградский рабочий Стоволосов, заместителем председателя стал казак станицы Дербентской С.П. Салов, агрономом-организатором Облземотделом был назначен Хмель, а бухгалтером стал Алехин, секретарем партийной ячейки райкомом был назначен И.И. Догаев .
После организации этого колхоза большинство хлеборобов станицы стали его членами. Началась сплошная коллективизация сельского хозяйства. В целом, более 92% единоличных хозяйств станицы Северской вошли в состав нового колхоза-гиганта . В этом хозяйстве работало более тысячи человек, а земельные угодья составили более 12 тыс. гектаров. В составе колхоза числилось: 475 лошадей, 98 плугов, 160 борон, 92 конных сеялки, 87 жаток (крылаток и лобогреек), 213 ручных веялок, более 300 молотильных катков, 190 повозок, 65 конных грабель, 3 паровых молотилки и другой инвентарь. Кроме того, колхоз имел 65 голов крупного рогатого скота, более 100 голов овец и 120 голов различной птицы . Последняя цифра свидетельствует о том, что допускались перегибы, ибо обобществлялась даже домашняя птица. Люди явно не спешили сдавать домашний скот и птицу в колхоз, где для этого не успели построить помещений для содержания.
В начале марта в газетах был опубликован примерный устав сельскохозяйственной артели. В соответствии с этим документом, обобществлению подлежал: сельскохозяйственный инвентарь, весь рабочий и товарно-продуктовый скот, запасы семенного зерна, кормовые средства и хозяйственные постройки. Этот документ, был доведен до всех членов колхоза. Все это привело к весьма негативному явлению: начался массовый забой домашнего скота, главным образом коров, телят и овец, чтобы меньше сдавать в колхоз . Поэтому, при образовании колхоза, было обобществлено незначительное количество крупного рогатого скота – всего 65 голов. Это свидетельствует о том, что данный процесс был очень болезненным, поэтому большое количество домашних животных были забиты хозяевами, чтобы не сдавать в колхоз.
Чтобы закрепить успех в деле коллективизации сельского хозяйства, власти пошли на неординарный шаг: 25 января в Северской был проведен районный съезд женщин. Ранее, мало обращали внимания на политическую волю женщин и власти решили исправить положение. На съезд были приглашены не только представительницы прекрасного пола из числа коренных жителей, но и значительное количество женщин-гречанок. От северских женщин на этом форуме выступили Гусакова и Фотиади. В резолюции, принятой на съезде, женщины призвали всех жителей станицы и района вступать в колхозы .
После этого началось планомерное наступление на единоличников, не пожелавших вступить в коллективное хозяйство. Это были наиболее зажиточные люди станицы и вступление в колхоз, для них означало значительное снижение уровня благосостояния. Поэтому, они самым негативным образом относились к идее сплошной коллективизации. Станичный Совет приступил к составлению списков наиболее злостных противников коллективизации для принятия радикальных мер. В январе 1930 года было проведено общегражданское собрание жителей станицы, на котором людям были доведены основные направления государственной политики по ликвидации кулачества как класса. На нём было принято решение о высылке из станицы наиболее активных противников государственной политики, направленной на сплошную коллективизацию сельского хозяйства . В отношении некоторых из них возбуждались уголовные дела, остальные высылались в административном порядке. Впоследствии, противников коллективизации начали высылать по решению станичного Совета.
В списках станичного совета числилось более двадцати хозяйств, признанных кулацкими. Надо отметить, что они не имели сказочных богатств и по современным меркам жили довольно скромно. Например, считался кулаком Карп Иващенко, имевший 100 ульев и засевавший до 2-х десятин табака. В числе первых из станицы были высланы: Н. Богуславский, А. Махно, М. Колесниченко, С. Поддубный, Г. Поддубный, К. Лысый, И. Лысый, И. Чепилко, Я. Костогрыз. Это была не последняя карательная акция против активных противников коллективизации. Высылки продолжались вплоть до 1933 года. В списке кулацких числились хозяйства: Ф. Коваля, А. Люшни, Л. Фисенко, В. Нестеренко, А. Кононенко, Г. Човника, Ф. Петренко, К. Олейника, К. Тарасова, Ф. Кратюка, А. Прутько, Н. Таранюка, Е. Дробота, А. Беззубенко, М. Корниенко, Д. Христова, П. Колесниченко, И. Радченко. Некоторые из вышеперечисленных лиц были осуждены и высланы впоследствии за пределы Кубани, другие за пределы станицы, в некоторых семьях были высланы отдельные члены семьи.
Конечно же, это была страшная трагедия лично для этих людей, но и не только для них. Как правило, семьи зажиточных людей были многочисленными и возникал вопрос о выселении всех её членов. Это приводило к тому, что члены семей вынуждены были отказываться от своих родителей, чтобы избежать высылки. Так, невестка Алексея Махно писала, обращаясь в станичный Совет: «Муж мой взглядов отца не разделял, он был лишь материально зависим от него, так как отец зажал в свои руки все хозяйство и ничем не желал поделиться с моим мужем. Из-за религиозных убеждений отец не ладил с моим мужем. Я уверена, если мы будем освобождены от отцовского гнета, то сможем не отстать от других граждан станицы и вместе с ними строить новую жизнь». Сын Михаила Колесниченко также обратился с подобной просьбой в станичный Совет и писал в своем заявлении: «Прошу оставить и не высылать в виду того, что я молодой. Я не мог противодействовать своему отцу в его вредительской деятельности» .
Все это сопровождалось конфискацией личного имущества, сельскохозяйственного инвентаря и домашнего скота. Изъятое у зажиточных станичников имущество передавалось в неделимый фонд вновь образованного станичного колхоза. Особых ценностей у кулаков обнаружено не было. Только у А. Махно во время обыска были найдены золотые монеты царской чеканки, дореволюционные акции Туапсинско-Армавирской железной дороги и документы о вкладах в различные банки .
Однако, по мнению вышестоящих органов власти, станичный Совет недостаточно последовательно проводил государственную политику по искоренению кулачества как класса. Практически, все зажиточные станичники были коренными жителями станицы, имели много родственников, некоторые пользовались уважением у людей. Поэтому люди часто с сочувствием относились к их проблемам. Некоторые члены станичного Совета, не боясь получить репутацию подкулачника, пытались защитить состоятельных станичников, стараясь избавить их от выселения.
В связи с этим, Кубанский окружной Исполнительный комитет, в феврале 1930 года принял решение о перевыборах станичных Советов, наиболее засоренных антисоветскими элементами. В их числе оказался и Северский станичный сельский Совет. Его перевыборы, было предписано провести с 5 по 20 марта 1930 года . Перед этим – в марте 1930 года проведена чистка партийной организации станицы в ходе которой, были исключены из партии все, кто сочувствовал кулакам или отказывался вступить в колхоз.
Естественно, что новый состав станичного Совета был настроен на более радикальные методы в деле проведения сплошной коллективизации и подавления всякого сопротивления. Началось массовое обобществление мелкого домашнего скота и, даже, птицы. Если хозяин сопротивлялся, обобществляли и без его согласия. Были и вопиющие случаи, когда это делалось в отсутствие хозяев. Всем единоличникам были выданы индивидуальные задания сколько, когда и что сеять. Это встретило с их стороны яростное сопротивление и большинство сеяли то, что считали нужным. Отдельные единоличники стали открыто игнорировать указания властей. Так, вообще отказались сеять Н. Таранюк и Ф. Кратюк. Станичный Совет принял решение: «Всех, кто отказывается сеять подвергать штрафу и лишать земельных наделов» . После этого, начались новые высылки.
Между тем, дела во вновь организованном крупном колхозе шли, далеко, не блестяще. Он оказался трудноуправляемым, да и специалистов по управлению хозяйством такого масштаба не было. Председатель правления колхоза Стоволосов не имел опыта работы в сельском хозяйстве. Правление колхоза приняло решение о проведении раннего сева, поэтому начало пахоту уже 5 февраля. Поскольку в прошлом году план по табаку не был выполнен, особое внимание было уделено этой ценной технической культуре. Для увеличения её посевных площадей началась раскорчевка земли. Одновременно, создавалось большое парниковое хозяйство. Все надежды возлагались на тракторную технику, но она часто ломалась, а ремонтной базы по-прежнему не было. Сев был начат 12 марта, но шел медленно. В течение марта удалось засеять овсом лишь 136 гектаров вместо 170, а ячменем 428 гектаров вместо 491 по плану . Колхозное правление во всех неудачах обвиняло кулаков, которые, конечно же, самым негативным образом относились к колхозу, но не это было основной причиной недостатков. Существовали объективные причины хозяйственных неудач нового колхоза.
Колхозное правление было не готово руководить таким крупным хозяйством. Сами колхозники работу в колхозе воспринимали как некоторую рутину и, по привычке, больше заботились о своем личном хозяйстве. Дисциплина в колхозе была очень низкой. Чтобы поднять её уровень, правление колхоза было вынуждено ввести товарищеские суды. Одновременно, усиливалось давление на всех единоличников, которые облагались дополнительными заданиями, при невыполнении которых они, привлекались к административной или уголовной ответственности. В списки раскулачиваемых и подлежащих высылке стали попадать середняки и даже, представители беднейшей части населения.
Из-за такой непродуманной политики начался массовый выход людей из колхоза. В марте 1930 года из колхоза вышло около 900 человек . При этом, люди требовали возвратить земельные наделы, семена для сева, рабочий скот и инвентарь. Администрация явно не спешила с этим, что привело в апреле к «бабьим бунтам», когда женщины собирались в группы, врывались в колхозные конюшни и коровники, разбирали свой скот и уводили по домам .
Органы власти, довольно, быстро осознали свои ошибки и начали корректировать политику коллективизации. Причина неудач была не в сопротивлении кулаков, а в не реальных темпах коллективизации и грубом нарушении принципа добровольности. В апреле 1930 года во всех центральных и местных средствах массовой информации было опубликовано Решение ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР о льготах для колхозников, а также ответы И.В. Сталина товарищам колхозникам. Началась разработка нового устава сельскохозяйственной артели и нового закона о сельскохозяйственной артели.
В начале марта во всех средствах массовой информации была опубликована знаменитая статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», где осуждалась практика администрирования при создании колхозов и подчеркивалась необходимость соблюдать принцип добровольности при их организации. Это несколько охладило пыл некоторых представителей власти. В станице была создана пропагандистская бригада, которая стала доводить до жителей политику государства в отношении кулачества и разъяснять причины допущенных перегибов при проведении коллективизации. Ежедневно бригада собирала по 50 дворов станичников и настойчиво разъясняла данные сложные проблемы .
Весной 1930 года, наконец, начали готовить кадры для колхозов. В Северской были открыты курсы счетоводов на 48 человек . 18 мая в Северской была проведена расширенная колхозная конференция, в которой приняли участие 140 колхозников и 100 единоличников. Её главной целью была пропаганда преимуществ коллективных хозяйств и вовлечение в них единоличников . Эта работа принесла свои плоды и 821 человек возвратились в колхоз .
Колхозу была оказана финансовая поддержка со стороны государства и в апреле 1930 года он начал строить большое парниковое хозяйство, под которое у самой реки было выделено 5 гектаров земли. На этих площадях, было разбито 447 парников. Организацией работ занимался секретарь станичной партийной ячейки Андрейченко. Особенно высоких результатов в работе достигли: Александра Филимонова и Варвара Болгарчук. Однако, из-за несвоевременной поставки насосов заводом «Севкавжирмасло» работы замедлились. Затем начались задержки с заработной платой. После этого, один из самых известных табаководов – Поддубный вышел из колхоза. Тем не менее, уже в 1930 году парниковое хозяйство начало работать. Это позволило поставить на надежную основу колхозное табаководство и выращивание огородных культур .
Однако, неожиданно для табаководов, значительная часть табачной рассады была поражена каким-то неизвестным заболеванием. Его посадка оказалась под угрозой срыва. Руководство колхоза срочно обратилось в Институт табаковедения, который направил в станицу одного из своих ведущих специалистов, который помог устранить основные причины заболевания табака .
Посадка табака была проведена с опозданием, что снижало перспективы будущего урожая. Но этим не ограничились беды станичного парникового хозяйства. В начале мая были установлены насосы, что позволило ускорить полив и обеспечить рассадой посадки табака на площади 1 тыс. 034 гектара. Однако ночью 17 мая, злоумышленниками был разобран главный насос, а его части были брошены в реку. По данному происшествию, было возбуждено уголовное дело, и в этом преступлении были обвинены кулаки .
Кроме традиционных зерновых и табака станичному колхозу было выдано государственное задание на сев технических культур. Было засеяно 40 гектаров клещевины, 56 гектаров арахиса, 25 гектаров сои, 17 гектаров вики и 61 гектар хлопка. Единоличникам, также, были выданы большие задания на посадку этих культур. В общей сложности, они должны были засеять 1 тыс. 350 гектаров техническими культурами. К середине мая единоличниками было засеяно 1 тыс. 300 гектаров . Все единоличники должны были сдать установленные им квоты по зерну и техническим культурам до 1 октября. При такой политике по отношению к единоличным хозяйствам, они не имели перспектив для дальнейшего развития.
С целью диверсификации деятельности коллективных хозяйств, в данный период, была сделана попытка начать развитие колхозного птицеводства. В феврале 1930 года была создана специальная комиссия станичного Совета по развитию птицеводства в составе: Рябцева, Страшкевича, Марченко и Порховича, но сдвинуть дело с мертвой точки не удалось так как для этого необходимы значительные средства для строительства птичников .
В конце 1920-х годов большие изменения происходили на Маслобойном заводе. Этому предприятию удалось добиться больших успехов в производственной деятельности. В феврале 1930 года производственный план был выполнен на 108%. Кроме того, удалось снизить потери масла и на 9% себестоимость переработки продукции. На своем общем собрании коллектив завода принял решение объявить ударным весь завод . С помощью Маслобойного завода станичному Совету удалось решить многолетнюю проблему, связанную с улучшением медицинского обеспечения населения. Уже несколько лет в станице работала детская консультация, в которой вела прием врач Колесникова. По существу, это был обыкновенный кабинет участкового врача, где осуществлялся прием взрослых больных, в том числе и с инфекционными болезнями. В среднем в день приходилось принимать по 21 больному. Все это осуществлялось в одной комнате, которая была в запущенном состоянии. Благодаря помощи Маслобойного завода её удалось отремонтировать и оборудовать .
В конце 1920-х годов начинают изменяться некоторые аспекты социальной политики государства в отношении казачества. В апреле 1930 года бюро Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б) принимает постановление «О работе среди казачьего населения Северного Кавказа». В этом документе констатировалось, что в ряде районов имеет место искажение государственной политики в отношении казачества. Высший партийный орган Северного Кавказа признал, что в отношении казачества органы власти допускали и допускают дискриминационные меры, стремясь всячески размыть традиции и даже память о казачестве. Все это, приводило к совершенно ненормальным явлениям. Поэтому, в постановлении указывалось: «Вреднейшим является настроение части местных работников предвзято, недоверчиво относящихся к казаку только потому, что часть казачества была обманута генералами и кулаками». Всем органам власти было предписано увеличить до 50% долю казаков в Советах и прекратить практику огульного лишения их избирательных прав .
Действительно, нельзя признать нормальным, когда во всем Северском районе на руководящей советской и хозяйственной работе был всего один казак-середняк. На руководящей работе в коллективных хозяйствах района также числился один казак из середняков . Это был закономерный результат многолетней политики по размыванию казачьего сословия, как одиозного, по мнению властей, атрибута старой дореволюционной России.
Летом 1930 года в Северской началась заготовка телеграфных столбов, которые предназначались для экспорта. Каждый столб принимали по цене 5 рублей 80 копеек за штуку. Деньги выдавали ежедневно и, кроме этого, обеспечивали продуктами питания по льготным ценам. Особо отличившихся работников обеспечивали еще и дополнительным питанием. Тем, кто работал на подвозе, еженедельно выдавали премии по 3 рубля . Все это вызвало ажиотаж в станице, где получить живые деньги, да еще и ежедневно было очень сложно. Все, кто имел, хоть малейшую, возможность «бросились» на заготовку столбов. В это время начиналась уборка урожая, и правление колхоза начало категорически запрещать колхозникам заниматься этим делом. Однако, несмотря на запреты, люди продолжали работать на заготовке столбов, что, конечно же, сказалось на ходе и результатах уборки урожая.
Начавшаяся уборка сразу выявила все плюсы и минусы большого коллективного хозяйства. Руководство колхоза, не имея опыта, не могло охватить все участки работы, поэтому упущений было много. Несмотря на то, что табаку уделялось первостепенное внимание, его уборка была на грани срыва. План по уборке табака составлял 1 тыс. 034 гектара, в конце июня он был выполнен лишь на 35%. Даже для сушки табака не построили сараев, о которых просто забыли. В срыве плана был обвинен заведующий отделом табаководства колхоза Евстафий Пелюкпашиди. Его обвинили во всех мыслимых и немыслимых грехах и требовали отдать под суд . Надо отметить, что массированная антикулацкая кампания летом 1930 года несколько пошла на спад. Однако обвинения во вредительстве предъявлялись довольно часто, но далеко не всегда обоснованно.
Урожай зерновых 1930 года был неплохим. Станичный хлебозаготовительный пункт только в июле принял на хранение 34 тыс. пудов зерна, вместо 24 тыс. 522 пудов по плану. Как оказалось, хлеборобы спешили не зря – 7 августа над станицей пронесся страшнейший ураган, закончившийся ливневым дождем. Его сила была такова, что он ломал деревья, срывал крыши домов, сносил ветхие постройки. Урожай зерновых пострадал незначительно, так как его уже удалось убрать.
Хуже обстояло дело с другими сельскохозяйственными культурами, которые пропадали на полях из-за плохого планирования, недостатка рабочей силы и несвоевременной обработки посевов. Особенно плохо обстояли дела с прополкой. Так, было прополото лишь 60% посевов табака, хлопок не удалось прополоть вообще. В результате, урожай сои и хлопка вовремя убрать не успели, а после урагана, он был практически потерян .
По итогам 1930 года станичный колхоз-гигант «Путь Ильича» не показал ожидаемых результатов в своей хозяйственной деятельности. Урожайность зерновых продолжала оставаться на низком уровне и составляла всего, немногим более, 8 центнеров с гектара. Еще хуже обстояли дела в животноводстве. В хозяйстве было всего 40 голов скота, но и для них не удалось построить теплых помещений для содержания. Даже главный животновод колхоза Кириченко открыто высказался о несвоевременности обобществления скота . За год работы колхоза становилась вполне очевидной необходимость его реорганизации.
Летом 1930 года на Кубани началось проведение административной реформы. Окружные структуры власти ликвидировались и, многие их функции передавались районам. В связи с этим, районный аппарат управления был увеличен. В это же время, состоялось еще одно очень важное решение государственной власти. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 25 июля 1930 года «О всеобщем и обязательном начальном обучении» с 1 сентября все станичные школы в обязательном порядке должны были давать, всем без исключения, начальное образование .
В августе 1930 года состоялся районный партийный актив, на котором обсуждались актуальные проблемы социально-политической жизни. В то время центральной проблемой была борьба с «правым уклоном» в партии, сторонники которого выступали за более лояльное отношение к кулачеству. В выступлениях депутатов, довольно, остро ставились наиболее злободневные вопросы. Так, председатель Убинского сельского совета Вертиков заявил, что политика партии не верна, так как уровень жизни у людей остается низким, товаров широкого потребления мало, надо бить тревогу, но все молчат. После этого, он был обвинен в правом оппортунизме. Но некоторые делегаты поддержали его. В частности, директор Поташного завода Вахно, за что был обвинен в примиренчестве. Это свидетельствует о том, что, даже, в органах власти было неоднозначное понимание процессов, происходящих в стране .
Так заканчивались в станице переломные и полные трагизма 20-е годы XX века, когда государство начало сворачивать НЭП и переходить к индустриализации народного хозяйства. Практически, одновременно началась коллективизация сельского хозяйства и в станице появились первые коллективные хозяйства. Опыт их создания был далеко не всегда удачным и до конца 1920-х годов продолжался трудный поиск новых более эффективных форм ведения коллективного хозяйства. Все эти проблемы предстояло решить в 1930-е годы.