В тридцатые годы XX века жители станицы вступили с надеждой на позитивные изменения в жизни. Для этого сложились определенные социально-экономические условия. Выросло новое поколение людей, воспитанных на идеалах советской власти, завершился переход на новые формы собственности в промышленности и сельском хозяйстве. В повседневную жизнь жителей станицы все активнее стали вторгаться достижения научно-технического прогресса. На станичные поля начали все в большем количестве выходить трактора, что значительно повышало эффективность сельского хозяйства и создавало предпосылки для роста материального благополучия жителей станицы.

В марте 1930 года, в соответствии с распоряжением Наркомата земледелия СССР, была организована Северская машинно-тракторная станция (МТС). Она должна была поднять на новый технический уровень работу колхозов, ибо практика показала, что они были не в состоянии самостоятельно осуществлять техническое обслуживание и ремонт тракторов и другой сельскохозяйственной техники. МТС была размещена на территории бывшего Поташного завода. В первое время на её баланс были переданы всего 5 молотилок и несколько жаток, изъятых у раскулаченных семей, поэтому в полной мере разворачивать свою работу она начала в следующем году[1].

В распоряжение директора МТС была выделена служебная легковая машина «ГАЗ-А». Так в станице появился первый легковой автомобиль. Из числа наиболее опытных трактористов был назначен водитель этого автомобиля – Николай Никитович Коваленко, который стал первым станичным шофером[2]. Каждый проезд этой автомашины по станице становился большим событием. Многие жители станицы мечтали хоть раз прокатиться на этой сверкающей краской красивой машине.

В 1931 году МТС было получено 10 тракторов «Кейс» и 6 более мощных тракторов «Фордзон» производства США. В 1931–1932 годах начали поступать и трактора отечественного производства – «Универсал»[3]. За умеренную плату зерном, они начали обрабатывать колхозные поля, оказывали помощь в уборке урожая. На базе МТС существенным образом улучшилась подготовка кадров и, особенно, трактористов. Появились даже женщины-трактористы, первой из которых стала Мария Головатая[4].

За год работы станичный колхоз-гигант «Путь Ильича» показал себя малоуправляемым и низкоэффективным хозяйством. Поэтому, весной 1931 года, по указанию вышестоящих органов власти начался процесс его разукрупнения. На общем собрании колхозников было принято решение реорганизовать колхоз, организовав на его базе 5 колхозов: «Звезда» (председатель правления – Башлаев), «Социалистическое табаководство» (председатель – А.Н. Горбенко), «Сталь» (председатель – Н.В. Коньков), «Красный пахарь» (председатель – Т. Бочаров) и греческий колхоз «Коммунистис» (председатель – Е. Лопутиди)[5]. В 1934 году образовался еще один греческий колхоз – «Красный табаковод (председатель – Параскевопуло)[6].

Процесс реорганизации проходил весьма болезненно и длился несколько месяцев. Для того, чтобы ускорить его, на 1 августа 1931 года было назначено собрание станичной партийной ячейки совместно с колхозным активом. На нем планировалось обсудить ход коллективизации в станице, который заметно замедлился после неудачного эксперимента по созданию колхоза-гиганта. По состоянию на 1 августа 1931 года в колхозы вступило лишь 66,2% домохозяйств. Однако на это собрание явилось всего 39 человек из 70 приглашенных поэтому, собрание начали с опозданием на два часа[7]. Ожидаемых результатов оно не принесло. Продолжали иметь место случаи выхода из колхозов. Так, в августе вышел из колхоза известный хлебороб Прокофий Иващенко и стал единоличником[8].

В этих условиях власти вынуждены были существенно корректировать свою политику. Прежде всего, было обращено внимание на усиление технической помощи колхозам и на коренное улучшение качества работы кадров. Было очевидно, что посланцы индустриальных центров страны (25-ти тысячники), один из которых возглавлял разукрупненный колхоз станицы Северской, далеко не всегда способны руководить сельскохозяйственным производством. Не ведет к повышению эффективности сельского хозяйства и гигантомания.

Ошибки в этой области были, фактически, признаны на заседании Северского райкома партии, состоявшемся в августе 1931 года. На нем был рассмотрен целый ряд персональных дел членов партии, не справившихся с порученным участком работы. Некоторые из них, в том числе и занимающие высокое должностное положение, были исключены из партии. Так, один из 25-ти тысячников – А.И. Семенчук, работавший председателем Районного исполнительного комитета, за дезорганизацию работы и пьянство был снят с должности и исключен из партии. На этом же заседании подобная участь постигла и председателя Северского станичного Совета М. Тимофеева. Он был обвинен в классовой слепоте и правом уклоне, что было очень серьезным обвинением в те годы. Новым главой станичной власти был вскоре избран В. Неживой[9].

Летом 1931 года в станице произошло важное социально-политическое событие: с 1 августа начала выходить газета «Социалистическое табаководство», а с 10 августа она начала выходить ежедневно. Газета стала официальным печатным органом Северского райкома ВКП(б), районного Исполнительного комитета и районного Совета профсоюзов. Таким образом, жители станицы приобрели очень важный, необходимый и стабильный источник информации. Первым редактором газеты был назначен Г.Н. Азамат. Надо отметить, что публикации в газете, во многом, отражали дух того времени и отличались радикализмом. Например, в четвертом номере газеты от 11 августа 1931 года была опубликована статья, призывающая «немедленно отдать под суд» районного техника Ершова, за то, что он, по мнению автора, тормозит достройку здания районного Исполкома. Уже 15 августа в газете была опубликована информация районного прокуратура Степуренко, что гражданин Ершов арестован и в отношении него возбуждено уголовное дело.

В этом же году был завершен важный этап в деле радиофикации станицы. Появились первые простейшие детекторные приемники, что позволило создать радиоточки в станичных учреждениях, учебных заведениях, в цехах промышленных предприятий и колхозных бригадах. В 1931 году в станице работало 75 радиоточек, была развернута работа станичного радиоузла. Теперь не надо было идти в центр станицы, чтобы послушать радиопередачу, это можно было сделать на рабочем месте. Радио стало самым мощным средством агитации и пропаганды.

Наряду с этим, местные власти вынуждены были пропагандировать и проводить в жизнь, не совсем понятную, для них политику украинизации. Еще в июне 1931 года Северский районный Исполком принял решение, в соответствии с которым с 1 августа все органы власти, учреждения и учебные заведения должны были полностью перейти на украинский язык. Однако это распоряжение не было выполнено. В августе районный Исполком принимает еще одно решение: завершить украинизацию в декабре. Чтобы поправить положение, в станице были организованы 3-х месячные курсы по изучению украинского языка. На 12 августа было назначено первое занятие, но на него пришли всего 5 человек. Фактически, на украинский язык начали переводить только местную газету. Вместо «Социалистического табаководства» она вдруг стала называться не совсем понятным «Социялистичним тютюництвом»[10]. Но часть статей все равно продолжала публиковаться на русском языке.

В 1931 году произошли существенные изменения в работе школы «Табаководство», которая располагалась в здании бывшей казачьей школы (ныне это школа № 43) и имела региональный статус. С целью её расширения, была закончена надстройка второго этажа здания и с 1 сентября в школу приняли на первый курс сразу 100 человек[11]. Таким образом, в станице появилось первое 2-х этажное здание, которое хорошо сохранилось и до наших дней.

Колхозный урожай подсолнечника в 1931 году был очень плохим. Из-за этого Государственный маслозавод № 9, являющийся по-прежнему самым крупным промышленным предприятием в станице, стал испытывать острый недостаток сырья. Чтобы не остановилось производство, администрация завода обратилась к частникам и установила премии для сдающих семечки: полкилограмма масла и 2 килограмма жмыха за каждый сданный центнер семечек. Самым активным сдатчикам, кроме того, выдавали дефицитное тогда мыло. В этот сезон завод работал с неполной нагрузкой, но останавливать производство не пришлось.

После сдачи зерна колхозами, стало ясно, что план сдачи зерновых находится под угрозой. Вся надежда была на частных производителей, которые не хотели сдавать хлеб. Меры воспитательного характера результатов не принесли, частники в массовом количестве саботировали сдачу. Тогда станичный Совет решил применить административный ресурс. В ноябре 1931 года была создана станичная «Самопроверочная комиссия по обнаружению скрытого зерна», которая совместно с милицией начала тщательный поиск спрятанного зерна. После проведенной работы комиссия сделала вывод о том, что имеют место многочисленные случаи сокрытия хлеба со стороны единоличников и часто помогают им в этом колхозники.

Вот лишь некоторые случаи, отмеченные комиссией: зажиточный единоличник П. Черкасов не выполнил установленного задания по сдаче зерна и скрыл 100 пудов кукурузы и 90 пудов пшеницы; А. Житнева, также являясь единоличницей, не сдала установленной нормы и утаила 80 пудов пшеницы и 50 пудов кукурузы; М. Пиньков являясь колхозником, прятал у себя 16 мешков муки и 8 пудов пшеницы единоличника Лысоконя; колхозница Е. Головченко скрыла у себя зерно сразу двух единоличников – Журавля и Гежи; колхозница П. Острецова решилась скрыть у себя зерно двух станичников, считавшихся кулаками – У. Чуприны и Г. Губарева; П. Сурта землеустроитель районного Земельного отдела скрыл у себя 20 пудов пшеницы и 10 пудов муки кулачки Х. Самойленко; И. Орфаниди вообще прятал пшеницу, привезенную кулаком станицы Дербентской[12]. Скрытое не обмолоченное зерно было обнаружено даже в помещениях МТС, за что директор МТС Пересад получил строгий выговор по партийной линии на бюро райкома партии[13].

Несмотря на суровые меры, отдельные единоличники открыто саботировали сдачу зерна государству. Например, единоличник В. Лишута категорически отказался сдавать зерно по установленной для него разнарядке, отчетливо осознавая все возможные последствия своих действий[14]. Некоторые, из скрывших зерно, были впоследствии осуждены и высланы в различные регионы страны. Однако, органы власти все больше понимали, что сопротивление единоличников нельзя победить лишь путем административного давления. Необходимо поднимать привлекательность коллективных хозяйств и делать это более активно.

Не все благополучно обстояло и с производством табака, и не только из-за того, что планы по его поставкам были явно завышены. В 1931 году план был выполнен лишь на 37,2%. В связи с этим, вопрос о развитии табаководства был рассмотрен на бюро райкома партии. На этом заседании председатель колхоза «Звезда» Башлаев был исключен из партии и снят с работы «за оппортунистическое отношение к делу табаководства, рассуждения о нереальности планов и прямое потворство кулаку». Председателю колхоза «Сталь», за это же, был объявлен строгий выговор. Председателю станичного Совета В. Неживому, несмотря на непродолжительное пребывание в должности, также, был объявлен «строгий выговор» и последнее предупреждение. Кроме того, власти были недовольны деятельностью органов правопорядка. На этом же заседании, районному прокурору Степуренко за невыполнение решений райкома в деле проведения показательных судебных процессов был объявлен выговор[15]. После этого, судебные процессы над активными противниками власти, стали проводиться в более широких масштабах.

7 ноября 1931 года в станице широко отмечали 14-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Размах торжеств был обусловлен тем, что к нему было приурочено открытие памятника погибшим борцам революции в самом центре станицы. На этом мероприятии присутствовали почетные гости: секретарь райкома партии Н.И. Мирославский, председатель районного Исполкома Проскурин и представители краевых органов власти. Памятник представлял собой величественный монумент высотой несколько метров, который венчала фигура красноармейца. Это было первое сооружение подобного рода в станице, которое, к сожалению, было уничтожено гитлеровцами в период оккупации. К этому событию приурочили открытие Опорной районной школы красной молодежи и первого станичного интерната для учащихся. Благодаря интернату дети из окрестных хуторов получили возможность регулярно посещать станичные школы[16].

Перед самым новым 1932 годом, жители станицы стали свидетелями важного события в жизни населенного пункта. После многочисленных обращений граждан, в Северской была открыта первая общественная столовая. Первое время там не хватало даже стульев, и некоторые посетители вынуждены были приходить со своими. Тем не менее, теперь жители быстро растущей станицы и приезжие, имели возможность цивилизованно питаться. Кроме того, было построено специальное здание для пожарной команды и перед Новым годом, она получила возможность правильно организовать свою работу, оперативно бороться с пожарами, которые продолжали оставаться страшным бедствием для станичников[17].

После невыполнения планов по важнейшим сельскохозяйственным культурам были сделаны выводы о необходимости радикального повышения технического уровня обеспечения колхозов. Базой для этого, стала станичная МТС. Начиная с первых месяцев 1932 года, буквально всем миром, был проведен ремонт помещений МТС с установкой некоторых видов оборудования, а 31 января при МТС начали работу курсы трактористов на 110 человек из разных колхозов района. В составе МТС числилось 30 тракторов, но собственных специалистов еще не было. Пришлось срочно вызывать из Краснодара бригаду мастеров – двух монтажников и токаря. Благодаря этому, к 20 февраля удалось отремонтировать – 18 машин, а к началу посевной все тракторы были готовы к полевым работам[18].

С этого времени МТС стала эффективным инструментом, давшим мощный импульс развитию коллективных хозяйств. Благодаря этому, колхозы получили решающее техническое преобладание в сельскохозяйственном производстве, что, фактически, обеспечило коренной перелом в государственной политике коллективизации. Кроме того, МТС стала кадровым и техническим центром, через который достижения научно-технического прогресса, наконец, начали проникать в сельские районы страны[19].

Надо признать, одной из самых существенных причин неудач коллективных хозяйств была кадровая проблема. Правления колхозов не имели четкого понятия и опыта в организации работ. Председатели правления имели лишь начальное образование и были, как тогда говорили, хлеборобами-практиками. Поэтому, практически, после первого же года работы руководство колхозов пришлось менять. Колхоз «Звезда» в 1932 году, вместо снятого Башлаева, возглавил П.Г. Евстратов; председателем колхоза «Социалистическое табаководство» в этом же году стал Жданович; во главе колхоза «Красный пахарь» в 1932 году стала женщина – Головчанская Анна Михайловна, ставшая первой женщиной, возглавившей колхоз, сменился и председатель греческого колхоза «Коммунистис», им стал П. Метакса. Только в одном колхозе «Сталь» остался старый председатель, рабочий 25-ти тысячник из Новороссийска – Н.В. Коньков, хотя и получивший строгое взыскание по партийной линии[20].

После сворачивания НЭПа, частная торговля в станице также замерла. Перестала работать ярмарка поэтому, стал остро ощущался недостаток в торговых точках. За каждой покупкой необходимо было идти в центр станицы при полном отсутствии общественного транспорта. С образованием колхозов задача по разворачиванию торговых точек была возложена на них. Первая торговая точка была развернута 7 мая 1932 года силами наиболее передового колхоза «Красный пахарь». По инициативе председателя колхоза А.М. Головчанской недалеко от Маслозавода был открыт первый колхозный ларек. Хотя, колхозная торговля заменить частную полностью не смогла[21]. 23 апреля в Северской была открыта первая колхозная ярмарка, но этот опыт оказался неудачным, так как даже место для неё оказалось не подготовленным[22].

В мае 1932 года в жизни станичников произошло событие, которое надолго осталось в памяти людей. На окраине станицы приземлился первый самолет, который должен был оказывать практическую помощь колхозам в борьбе с многочисленными сельскохозяйственными вредителями. На месте приземления состоялся митинг, где выступил и летчик Г.Г. Пономаренко, который для большинства людей, был сравним скорей с инопланетянином, чем с обычным земным человеком[23]. Данное событие дало новый толчок к увлечению воздухоплаванием, особенно в среде молодежи. На Маслозаводе энтузиастами было собрано 452 рубля на постройку самолета. Даже в станичной Черепичной артели была создана ячейка ОСОАВИАХИМА во главе с М. Иващенко[24].

Приближалась уборка урожая 1932 года, и чтобы не повторять ошибок прошлого года станичный Совет, который тогда возглавлял Байдуров, 24 мая собрался на пленум, где были обсуждены все узкие места предстоящей уборки. Наиболее острые дискуссии развернулись вокруг сроков по уборке табака. Ряд руководителей колхозов выразили свое несогласие со сроками уборки. Наиболее активно выступило руководство колхоза «Звезда». Открыто высказался о нереальности сроков уборки табака Д.А. Буйвол. Однако его точка зрения принята не была, а речь была расценена, как оппортунистическая[25].

Надо отметить, что колхозы имели весьма незначительные производственные возможности и ограниченные трудовые ресурсы. Например, в колхозе «Звезда» числилось 256 человек, а на работу регулярно выходило только 169 человек[26]. Поэтому их трудовые ресурсы не позволяли справиться с такими трудоемкими работами как уборка табака, которая плохо поддается механизации. Уборка табака шла успешно только в одном колхозе – «Красный пахарь», где в августе было собрано более 10 центнеров табачного листа с десятины, вместо 9 центнеров по плану[27].

Действительно, уже в конце лета стало понятно, что убрать табак колхозы не успевают. Данная культура требует значительного количества рабочих рук. Ранее греки-табаководы нанимали работников со всех районов Кубани. Сейчас подобная практика стала невозможной. Станичному Совету пришлось срочно мобилизовать все имеющиеся ресурсы. С 29 августа по 7 сентября 1932 года была объявлена неделя по спасению табака[28]. На уборку этой ценной культуры были привлечены сотрудники станичных и районных учреждений, рабочие некоторых предприятий и школьники. Однако и этих сил оказалось недостаточно.

В борьбу за табак включились краевые власти. 3 сентября вышло постановление крайкома партии, где предписывалось всем органам власти края мобилизовать все ресурсы на уборку этой ценной культуры. В частности, в Северском районе необходимо было мобилизовать на уборку табака не менее 10 тыс. человек. Это была весьма непростая задача, учитывая, что рабочих рук не хватало и для проведения других сельскохозяйственных работ[29]. Для выполнения этой задачи привлекли 400 комсомольцев, которых объединили в три колонны и по графику направили в 5 станичных колхозов[30].

Чтобы выполнить план сдачи табака станичный Совет обратился к частникам с призывом сдавать свой урожай государству по твердой цене. Станичный заготовительный пункт, возглавляемый С. Бендюком, начал его прием с расчетом наличными. Отдельные единоличники начали сдавать табак, а некоторые из них сочли это невыгодным для себя. Больше всех сдал табака Григорий Момот. Когда частники начали реализовывать табак самостоятельно на них начали открыто оказывать административное давление. К примеру, середняк Алексей Иванович Коровченко начал самостоятельно продавать табак и, сразу же, был обвинен в его укрывательстве и спекуляции[31]. Приходилось сдавать табак, как этого требовали власти. Хорошо известный табаковод Т. Азвездопуло, применив стеклянные сушилки, собрал два урожая табака, за что был поощрен премией в размере 250 рублей. Все это позволило перевыполнить план по сдаче табака на 108,2 %[32].

Среди коллективных хозяйств наилучших результатов добился колхоз «Сталь», за что хозяйство было поощрено премией в размере 500 рублей. Денежные вознаграждения получили и члены колхоза: заведующий табачной фермой Коровченко – 75 рублей; бригадиры Сюрманиди – 50 рублей, Агафья Барабаш – 40 рублей, Дарья Черниенко – 30 рублей и еще 20 ударниц. В их числе была 14 – летняя Нина Щедрина и 60 летний тюковщик Никита Салюк[33]. Это был большой успех, позволивший колхозам получить первые солидные доходы. Кроме того, был полностью выполнен план по сдаче подсолнуха и станичный Маслобойный завод был обеспечен сырьем.

Нельзя не отметить большое внимание, которое уделялось делу образования со стороны властей. Однако материальное состояние большинства семей было таково, что родители были вынуждены привлекать детей к, различного рода, работам. Большинство детей посещало школы не регулярно и в основном после Рождества, когда заканчивались основные сельскохозяйственные работы. Поэтому, многие дети учились плохо и отчисление из школ за неуспеваемость, было значительным.

Станичный Совет начал проводить работу по искоренению данной порочной практики. Правлениям колхозов было запрещено привлекать детей к работам во время учебных занятий и всех возвратить в школы[34]. Лично председатель станичного совета Байдуров и секретарь станичной партийной ячейки Медведев стали периодически контролировать, как выполняется это решение. Дополнительно, был объявлен месячник борьбы с неграмотностью. Это позволило улучшить качество обучения в школах, хотя до конца искоренить подобную практику не удалось. Для этого необходимо было поднять уровень благосостояния людей.

После завершения весеннего сева, колхозы получили задание от станичного Совета по благоустройству школьных дворов и классов. Весной 1932 года эта работа была проведена колхозными умельцами и благоустройство станичных школ заметно улучшилось. Кроме того, колхоз «Коммунистис» оборудовал первую в станице детскую площадку на 98 человек[35]. Всеми ремонтными работами руководил Павел Абрамович Бычок, который сумел хорошо организовать работу[36].

Осенью 1932 года началась пахота земель и планировалось что она впервые будет проведена силами МТС с минимальным участием колхозов. К сожалению, этого не произошло в силу того, что ремонт техники завершен не был. Не хватало специалистов, запчасти для тракторов также отсутствовали. Несмотря на усилия главного механика Колесниченко на поля вышли не все тракторы[37]. Облегчало проблему то, что к осени не все колхозы еще убрали урожай. На полях стояли не убранными даже зерновые культуры[38]. Так, например, в колхозе «Сталь» по состоянию на 17 сентября было убрано всего 90 гектаров хлеба, а 108 гектаров ждали своего часа. В хозяйстве числился 331 колхозник, а на работу регулярно выходили только 160 человек. Остальные члены колхоза появлялись не регулярно или вообще не выходили на работу[39]. Из-за этого МТС не начинал пахоту в этом хозяйстве, а своих лошадей для пахоты в колхозе было очень мало.

В конечном итоге, это задерживало проведение сева и перспективы на урожай в 1933 году. В начале октября во всех станичных колхозах было засеяно лишь 30,4 гектаров[40]. На 15 октября силами МТС было засеяно всего 105 гектаров из 9 тыс. 483 гектаров посевных площадей[41]. Это была критическая ситуация, ибо наступало время морозов. Так надвигался страшный и голодный 1933 год.

Несмотря на появление тракторов, основным тягловым и транспортным средством продолжали оставаться лошади. В колхозах и в частном пользовании кроме лошадей имелись коровы, козы, овцы и различная птица. Кроме того, в январе 1932 года правительство приняло решение о развитии свиноводства и станичные колхозы начали создавать свиноводческие фермы. Уход за животными был организован плохо вследствие чего, их падеж был высоким. В колхозе «Звезда» только в период с 20 по 30 марта пало 23 поросенка и еще 4 пришлось срочно прирезать[42]. Дальнейшее развитие животноводства было невозможно без квалифицированного ветеринарного обслуживания. Осенью 1932 года в Северской была открыта ветеринарная лечебница со своей аптекой, но, к сожалению, из-за недостатка площади, пока, без карантинного стационара[43].

Выращивание домашних животных и птицы было важнейшим источником существования жителей станицы, а также давало возможность получить небольшие деньги для приобретения товаров широкого потребления. Хотя самих товаров в станице было очень мало. Торговля была развита слабо, и чтобы купить одежду, обувь, мебель, посуду и другие предметы первой необходимости надо было предпринять невероятные усилия. Большинство товаров широкого потребления население производило кустарным и полукустарным способом.

К середине 1930-х годов все больше властных функций начинает сосредоточиваться в руках партийных органов. Внутри партии не все поддерживали политическую линию И.В. Сталина. Против неё открыто выступил известный М. Рютин и его сторонники. В октябре 1932 года в партийной организации состоялись дебаты с обсуждением политической платформы группы М. Рютина. 14 октября состоялось объединенное заседание райкома партии и президиума районной контрольной комиссии. После довольно резких выступлений было принято решение одобрить постановление ЦК ВКП(б) от 9 октября 1932 года об исключении из партии Рютина, Иванова и Галкина[44].

Однако, вскоре все органы власти станицы и района вынуждены были переключить свое внимание на более насущные проблемы. Состояние посевных работ было на грани срыва. Например, в колхозе «Социалистическое табаководство» на 24 октября было засеяно всего 30,9 гектаров из 213 гектаров по плану. 30 октября на заседании бюро райкома партии был заслушан секретарь станичной партийной организации Догаев, которому было вынесено партийное предупреждение о неудовлетворительной работе[45]. Директору МТС Пересаду был объявлен «строгий выговор» с последним предупреждением, его помощнику по северскому участку Гадлевскому «строгий выговор». Кроме того бюро райкома партии приняло специальное постановление «О ходе сева», где предписывалось всех коммунистов и комсомольцев снять с работы и направить в колхозные бригады на пахоту и сев. Ход полевых работ лично контролировали секретарь РК партии К. Мирославский и председатель районного исполкома Николаев[46].

Отчасти, невыполнение планов было обусловлено не совсем реальными нормативами. Так норма выработки на трактор при проведении сева была определена в 4 гектара, а реально удавалось засеять от 0,75 до 1,43 гектара. Даже лучший тракторист МТС Радченко не мог выполнить и половины данной явно завышенной нормы[47]. Это привело к тому, что в середине ноября план сева был выполнен лишь на 53,6%[48].

В адрес председателя станичного Совета поступила официальная телеграмма, подписанная секретарем райкома и председателем райисполкома в которой говорилось: «Отдельные руководители ячеек станичных Советов и колхозов оказались в плену явно-кулацких враждебных нам настроений и практики ссылаясь на различные «объективные причины» прямо изменили делу партии. Райком партии по примеру постановления «О ходе сева» будет жестоко расправляться с такими предателями дела социалистического строительства в районе»[49]. Тон этой телеграммы хорошо передает обстановку тех дней. И это были не пустые угрозы, власти были настроены решительно. Через несколько дней, за срыв сева был снят с должности и отдан под суд председатель колхоза «Коммунистис» П. Метакса, исключен из партии полевод колхоза «Сталь» Сукачев[50].

Несмотря на такие жесткие меры, темпы хлебозаготовок и сева оставались далеки от плановых. Количество сданного хлеба было меньше плановых заданий. Все станичные колхозы, за исключением «Красного пахаря», не смогли, даже, рассчитаться за полученные кредиты[51]. В связи с этим, в дело вмешались центральные органы власти: 4 ноября состоялось постановление ЦК ВКП(б) и ЦКК, где предписывалось провести чистку партийных организаций Северного Кавказа. В этот же день на бюро краевого комитета партии было приняло постановление «О ходе хлебозаготовок и сева по районам Кубани». В данном документе говорилось: «В виду особо позорного провала хлебозаготовок и осеннего сева на Кубани поставить перед партийными организациями боевую задачу – сломить саботаж хлебозаготовок и сева, организованный кулацким контрреволюционным элементом, уничтожить сопротивление части сельских коммунистов, ставших фактически проводниками саботажа»[52].

В этом документе были намечены очень жесткие меры к тем хозяйствам и целым населенным пунктам, где срывались планы сельскохозяйственных работ. Станицы, не выполнившие государственное задание по сдаче зерна, помещались, как указывалось в постановлении, на «черную доску». Это означало: прекращение кооперативной и государственной торговли, полное запрещение колхозной торговли, прекращение кредитования и чистку аппарата. В крае на черную доску попали сразу несколько станиц: Ново-Рождественская, Медведковская, Темиргоевская. В отношении этих населенных пунктов в постановлении указывалось: «Предупредить жителей станиц, занесенных на черную доску, что в случае продолжения саботажа сева и хлебозаготовок будет поставлен вопрос о выселении их из пределов края в северные области и заселении станиц добросовестными колхозниками»[53].

Выполняя решения вышестоящих органов власти, Северский райком партии принял постановление, в соответствии с которым на районную черную доску были помещены станицы – Ильская, Афипская и Смоленская. В эти населенные пункты был немедленно прекращен завоз всех товаров, все оставшиеся в магазинах товары изымались и вывозились, одновременно, взыскивались все ссуды. Единоличники, не сдававшие хлеб государству, привлекались к суду, у них изымались приусадебные участки с установлением арендной платы на землю, занятую жилыми постройками. Надо признать, что это были невероятно жесткие меры, которые не применялись государственными органами власти со времени Гражданской войны[54]. Фактически, это обрекало семьи и целые населенные пункты на большие лишения и голод.

9 ноября 1932 года прошли станичные партийное и комсомольское собрания. Они были полностью посвящены чистке рядов. На них присутствовали представители районных и краевых партийных и комсомольских органов, выступившие с докладами. В выступлениях представителей вышестоящих органов, станичные коммунисты и комсомольцы были обвинены в примиренчестве и лояльности к кулачеству и врагам колхозного строя. Затем часть из них были исключены из рядов ВКП(б) и ВЛКСМ. Это делалось для того, чтобы станичные организации заняли более радикальную позицию и применяли более жесткие меры по отношению ко всем не согласным с государственной политикой в деревне[55].

Но особо негативное отношение со стороны органов власти было к единоличникам. Именно в них видели самых радикальных врагов государственной политики в области сельского хозяйства. Из 1 тыс. 700 гектаров пахотной земли, принадлежащей единоличникам, к зиме было засеяно 750 гектаров. Сдавать зерно государству они также не торопились. Руководство станичного Совета приняло решение применить к ним самые решительные меры. В ноябре 1932 года был проведен расширенный пленум станичного Совета, на котором было принято решение выселить из станицы с передачей всего имущества колхозам единоличников: Ткаченко Павла Ефимовича, Ткаченко Степана и Човника Григория, за невыполнение плана сева и задания по сдаче хлеба[56]. Последний был привлечен и к уголовной ответственности.

Несмотря на такие жесточайшие меры к коллективным хозяйствам и единоличникам, к середине ноября план хлебозаготовок был выполнен лишь на 44%[57]. В связи с этим, на внеочередном пленуме северского райкома партии, состоявшемся 14 ноября 1932 года, было принято решение за каждой станицей закрепить специального уполномоченного райкома, наделив их чрезвычайными полномочиями с целью добиться перелома в выполнении плана хлебозаготовок. Уполномоченным райкома в Северской, стал сам секретарь райкома К.И. Мирославский. Он имел право, по своему усмотрению, привлекать людей к партийной и уголовной ответственности[58]. Под его руководством председатель станичного совета Байдуров, члены президиума Бочаров, Сухинов, Овчаренко и прокурор Томчаковский начали организовывать мероприятия по принудительному изъятию зерна.

По распоряжению К.И. Мирославского, была установлена норма сева для станицы – 200 гектаров ежедневно. Председателям колхозов под угрозой уголовной ответственности предписывалось сдать все колхозное зерно государству. Для изъятия зерна у единоличников образовывались комитеты содействия. Каждый комитет должен был самым тщательным образом проверить 20 дворов единоличников. Они состояли из члена станичного совета, агроуполномоченного, активиста-колхозника и должны были работать ежедневно с целью изъятия зерна у единоличников. По результатам работы этих комитетов, было принято решение провести ряд показательных судебных процессов над единоличниками, не сдающими зерно с конфискацией имущества не позднее одного дня с момента объявления приговора[59]. В периодической печати развернулась шумная кампания под девизом «Разроем ямы врагов».

Буквально через несколько дней, в станице была проведена выездная сессия краснодарского краевого суда, который приговорил к расстрелу за хищения колхозного имущества Ивана Нечаева и Антона Мельникова. Суд был действительно показательным, ибо последнего, например, приговорили к исключительной мере наказания за незначительное правонарушение – хищение макухи. Кроме того, за злостное невыполнение плана хлебозаготовок и саботаж сева районным судом были приговорены к 7 годам ссылки с конфискацией имущества Григорий Човник, к 2 годам лишения свободы с конфискацией имущества Мирон Мельников[60].

Были также арестованы и впоследствии осуждены еще ряд жителей станицы. За систематическую антисоветскую агитацию против советской власти и контрреволюционную пропаганду тройкой при ОГПУ Северо-Кавказского края к ссылке в северный регион сроком на 5 лет были приговорены единоличники Поддубный Степан Яковлевич и Мальцев Андрей Васильевич. За систематическую антисоветскую агитацию и распространение провокационных слухов к 2 годам лишения свободы был приговорен единоличник Кононенко Алексей Игнатьевич. По подобному же обвинению к 3 годам лишения свободы был приговорен член ВКП(б), секретарь партийной ячейки отдела связи Головченко Петр Иванович[61].

По решению К.И. Мирославского, не дожидаясь результатов чистки партийной и комсомольской организаций станицы, несколько человек были исключены из партии и комсомола за лояльное отношение к кулачеству. Кроме того, секретарь станичной комсомольской организации Захаров был обвинен в недостойном поведении[62].

Чтобы окончательно подавить всякие попытки к сопротивлению, 23 ноября 1932 года в районной газете жирным шрифтом было напечатано объявление, страшное по своему содержанию: «Кулак Мельников Антон, пробравшийся в колхоз «Звезда» за расхищение 19 ноября 1932 года расстрелян».

Благодаря мощному административному давлению органам государственной власти удалось добиться перелома в проведении хлебозаготовок. 19 ноября 1932 года в станице было проведено собрание жителей, на котором было принято обращение колхозников и единоличников Северской об окончательном сломе сопротивления единоличников. В нем говорилось: «Эти успехи достигнуты нами в решительном, железном сломе саботажа хлебозаготовок нашими заклятыми врагами кулацкой контрреволюционной сволочью. Не останавливаясь, мы будем разрывать ямы тех, кто в предсмертных судорогах задумал голодом прощупать советскую власть. Даже среди нас, называемых колхозниками и трудовыми единоличниками есть предатели дела революции, есть наши заклятые враги и подкулачники»[63].

Буквально за 10 дней план хлебозаготовок был выполнен. Если на 10 ноября он был выполнен всего на 44 %, то к 20 ноября план уже был перевыполнен на 112 %. Необходимо было сдать 5 тыс. 169 центнеров зерна, а сдали 5 тыс. 461 центнер. Подсолнуха было сдано 956 центнеров при плане 815 центнеров. К 1 декабря был выполнен план по сдаче мяса государству[64].

Перевыполнение планов было достигнуто во многом благодаря изъятию зерна у населения. Ежедневно комиссии содействия ходили по дворам и изымали все зерно, иногда выкапывая его из глубоких ям. Например, у Константина Шандалы было изъята 1 тонна зерна, полученного из скрытого посева в станице Азовской, 5 центнеров пшеницы было конфисковано у Агафьи Овчаренко, 8 центнеров у Н. Пузана и этот список можно продолжить[65].

Всего с единоличников было взыскано 460 центнеров зерна при плане 410 центнеров[66]. В дополнение к этому, в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР «О единовременном налоге на единоличные крестьянские хозяйства в 1932 году» каждый единоличник из середняков должен был уплатить от 15 до 20 рублей, а кулаки – в два раза больше[67]. Таким образом, у людей фактически не оставалось хлеба и денег даже на пропитание и уже в декабре начали проявляться первые признаки голода.

В конце ноября началась чистка партийной и комсомольской организации станицы, а также государственного аппарата. В Северской комиссию по чистке возглавил редактор районной газеты Г.Н. Азамат. По каждой кандидатуре делались следующие выводы: немедленное снятие с работы с передачей дела в прокуратуру, снятие с работы без привлечения к уголовной ответственности, наложение взыскания[68]. Понятно, что в таких условиях партийные, комсомольские организации и чиновники всех уровней старались с максимальным усердием проводить все указания вышестоящих органов власти, все меньше задумываясь о их возможных последствиях.

Мобилизация всех людей и тягловых средств на сельскохозяйственные работы создала тяжелую ситуацию в других отраслях производства. Особенно тяжелая обстановка сложилась в Агролесхозе. Несмотря на все усилия директора Рассохи и главного бухгалтера Сергеева решить проблемы не удавалось. Для работ приходилось набирать случайных людей, которые трудились без техники и тягловой силы. В силу этого годовой план лесозаготовок был выполнен всего на 8%[69].

Новый 1933 год станица встречала в страшных тисках голода. Жизнь, как бы, замерла и, буквально, вся деятельность людей была направлена на выживание. Вследствие карательных мер со стороны властей у людей не осталось запасов зерна и продовольствия. Сейчас, очень трудно подсчитать число жертв голода, ибо такой статистики не велось. От голода умирали, в первую очередь, дети, старики, а также люди, ослабленные болезнью и не только они.

Ситуация усугублялась и тем, что весна 1933 года была поздней и это еще более продлило период голода. Люди жили довольно бедно, денежных средств было очень мало, да и розничной торговли, фактически, не было. Поэтому, жителям станицы приходилось выживать, надеясь только на личное подсобное хозяйство, которое у колхозников было минимальным, а у единоличников сильно подорванным многочисленными изъятиями зерна в течение осени 1932 года.

Большинство людей были крайне ослаблены и их трудовая активность, как бы замерла. Все это продолжалось в течение тягостных зимних месяцев 1933 года. Станичное правление пыталось оказывать посильную помощь особо нуждающимся, но достаточных запасов хлеба в станице не было. Практически, все запасы зерна в колхозах и у единоличников были сданы государству. Конечно же, в первую очередь, это было следствием непродуманной, общей слишком радикальной политики властей в области сельского хозяйства.

В начале 1933 года, наконец, завершилась длительная и бесполезная кампания властей по украинизации Кубани. Районная газета снова стала называться «Социалистическое табаководство» и все материалы в ней стали публиковаться на русском языке. В школах исчезла двойственность в преподавании, и педагоги получили возможность поднять качество обучения детей, которое было еще далеко от совершенства.

Ранней весной 1933 года начались работы по полной радиофикации станицы. Деньги для этого были выделены из государственного бюджета. Практически, на всех главных улицах были установлены столбы, и у жителей появилась возможность провести в свой дом радио. В центре станицы были установлены громкоговорители и для всех жителей несколько раз в день транслировались радиопередачи. Начали оборудовать станичный радиоузел, первые передачи на котором осуществлялись, в основном, силами редакции районной газеты. Одновременно, была расширена телефонная станция.

Весенний сев в 1933 году начался поздно. На начало мая в станичных колхозах было засеяно лишь 54% посевных площадей. В единоличных хозяйствах дело обстояло несколько лучше и было засеяно 78% площадей. Отставание колхозов было обусловлено некачественной работой трактористов МТС. Пахота была проведена на глубину всего 9–10 сантиметров, а по нормативам необходимо было пахать на глубину 11–13 сантиметров под зерновые и на 14–15 сантиметров под кукурузу[70]. Директор МТС Омельченко был вынужден изыскивать ресурсы и перепахивать колхозные поля.

Только весной, когда буйным цветом начала расти южная растительность, острота зимнего голода постепенно ослабла. Люди начали больше употреблять в пищу различную зелень копать, корни растений смешивать их с зерном, увеличивая свой крайне скудный рацион. Власти станицы старались изыскать дополнительные средства, чтобы помочь особо нуждающимся, ослабленным голодом людям. На Маслозаводе, например, было разрешено приобретать макуху, которая содержала масло и помогала поддержать физические силы людей.

Урожай зерновых в 1933 году был неплохим и это, позволило преодолеть последствия голода. Власти также внесли некоторые коррективы в свою политику в области сельского хозяйства и уже не спешили принимать самые радикальные меры по полному изъятию зерна. Увеличилось материальное стимулирование колхозников и материальная поддержка колхозов со стороны государства. При всем негативном отношении власти к единоличникам, их перестали огульно обвинять во вредительстве. В свою очередь, некоторые из них, чтобы выжить, подали заявление о вступлении в колхозы. Теперь правления колхозов получили указания об отборе единоличников при приеме в коллективные хозяйства.

Удалось собрать также хороший урожай табака во всех колхозах и единоличных хозяйствах станицы, за исключение колхоза «Коммунистис», где его посевы погибли, фактически, полностью. Власти не стали принимать радикальных мер и задолжность данного колхоза по табаку была списана решением районного Исполкома. Урожай табака был столь велик, что директору Маслозавода Вахно было предписано выделить одно из своих больших складских помещений для хранения табака[71].

В начале 1934 года в станице образовалось еще одно коллективное хозяйство. Единоличники греки образовали свой колхоз, который получил название «Красный табаковод». Этот греческий колхоз был небольшим и располагался в южной части станицы. Часть земель колхоза «Сталь» была выделена для этого хозяйства. Председателем правления колхоза был избран Параскевопуло. Сразу после войны, это хозяйство, сильно пострадавшее во время оккупации, влилось в состав колхоза «Сталь»[72].

В эти годы станичные колхозы начинают активно взаимодействовать с тружениками хутора «Свободный», «Ново-Алексеевский» и «Макартет». Они подчинялись Азовскому Совету и входили в состав колхоза им. Ковтюха. При разукрупнении колхозов эти хутора выделились в отдельное хозяйство – колхоз им. Ворошилова. Его председателем был избран Николай Гаврилович Золотухин. В 1934 году Северский станичный Совет неоднократно оказывал материальную помощь этому небольшому колхозу с целью скорейшего преодоления последствий голода[73].

Таким образом, в течение 1933–1934 годов при помощи политических, административных и экономических мер карательного характера единоличники были окончательно лишены перспектив дальнейшего существования, как слой сельскохозяйственных производителей. Экономика единоличных хозяйств была подорвана многочисленными санкциями со стороны властей. Победа над единоличником была достигнута. Хотя не все они вступили в колхозы, но количество единоличников сократилось многократно и они, уже не имели возможности существенно влиять на сельскохозяйственное производство.

К 1934 году в районе было 63 колхоза и 21 из них обслуживался Северской МТС, хотя еще многие полевые работы выполнялись тягловыми животными колхозов. МТС становилось все труднее справляться с возрастающим объемом работ. Районный Исполком поставил вопрос об образовании еще одной машинно-тракторной станции в селе Львовском. Это ходатайство было поддержано на краевом уровне. Была выделена техника и в селе Львовском началось строительство корпусов для ремонта техники. После этого нагрузка на Северскую МТС, в значительной мере, снизилась и эта организация начала работать более качественно.

Станица медленно выходила из страшного шока, вызванного голодом. Это явственно стало ощущаться только после уборки урожая в 1934 году, когда люди получили деньги и зерно на свои трудодни. Впервые за несколько лет заметно увеличились доходы станичников. Наиболее характерным свидетельством этого является рост покупательной способности населения. В 1934 году оборот районного магазина составил 582 тыс. 402 рубля при плане 520 тыс. рублей[74].

В этой обстановке, к сожалению, никто не вспомнил, что в мае исполнилось 70 лет со дня основания станицы. Все связанное с дореволюционным прошлым отрицалось, как недостойное внимания время. Вспомнили лишь, что в 1914 году «неким И. Мироновым была написана книжка к 50-летию станицы». К 70 летнему юбилею ничего подобного сделано не было. Хотя были еще живы первые поселенцы, которые могли многое рассказать. Так в колхозе «Социалистическое табаководство» еще трудился Григорий Никифорович Моисеенко, которому было 90 лет, и он хорошо помнил, как жили первые поселенцы. Его дом был расположен как раз на том месте, где была последняя стоянка каравана первых поселенцев[75].

Доходы, полученные колхозами после сдачи урожая, позволили выделить средства на развитие табачного производства. В ноябре 1934 года во всех колхозах начались работы по расширению парникового хозяйства, а также строительство навесов и складов для низки и хранения табака. Директору МТС Карпову было предписано восстановить должность прораба для обслуживания табачного строительства[76].

В конце 1934 года, практически, на грани срыва оказался план заготовки дров. Чтобы исправить положение, районный Исполком обязал станичные колхозы вывезти дрова, используя свой гужевой транспорт. Колхозам не в полной мере удалось справится с данным заданием, так как их ресурсы были заняты на строительстве складов для хранения табака. В декабре 1934 года решением президиума районного Исполкома председателю колхоза «Социалистическое табаководство Лысогору за отказ выполнять задание по лесозаготовкам был объявлен «выговор»[77].

Начался процесс механизации посадки табака, который являлся самой трудоемкой технической культурой по затратам труда, табак в 20 раз превосходил зерновые. В течение 1934 года в Северскую МТС поступили американские сажальные машины «Брюера», а затем отечественные рассадочно-посадочные машины РП-2 и РП-3, изготовленные на Кировском заводе в Ленинграде. Всего было получено четыре РП-2 и одна РП-3. К сожалению, машины РП-2 поступили разукомплектованными и из четырех с трудом удалось собрать три. Кроме того, стали поступать первые зерноуборочные комбайны, в 1935 году в МТС имелось уже 9 комбайнов. С целью повышения эффективности работы, всем агрономам колхозов были выданы новые велосипеды, стоимость которых составляла от 263 до 307 рублей[78].

В конце 1934 года в непростой социально-политической обстановке состоялись выборы нового главы станичной власти. Председателем станичного Совета был избран В.М. Шевченко[79]. Чтобы изыскать дополнительные денежные доходы станичный Совет обложил налогом товарно-складские помещения, что позволило получить средства для благоустройства станицы. На эти деньги, после значительного перерыва, были благоустроены привокзальные помещения и железнодорожная станция, которые длительное время находились в самом плачевном состоянии.

Начальнику железнодорожной станции Красникову было поручено построить комнату отдыха для командированных. Так как на станции, построенной еще в XIX веке, не нашлось свободных помещений, по согласованию со станичным Советом со станции было изъято почтовое отделение и размещено в отдельном здании в центре станицы[80]. Данное решение избавило жителей станицы от необходимости за каждым почтовым отправлением ходить на железнодорожную станцию, которая находилась на дальней окраине станицы.

Для благоустройства улиц станицы средств оставалось очень мало. Поэтому, станичный Совет всячески старался привлечь для этого общественность. Члены станичного Совета, направлялись в кварталы и через активистов организовывали работы по наведению порядка на закрепленной территории. Надо признать, что станичные улицы не отличались благоустройством. Единственно, что удалось сделать, так это провести профилирование дорог с помощью техники МТС, где был создан специальный машинный дорожный отряд[81]. Проселочные дороги были переданы колхозам и оставались в ужасном состоянии, поэтому план вывоза леса в 1935 году выполнить не удалось.

Весенний сев зерновых в 1935 году проходил удивительно спокойно и сравнительно организовано. Печальный опыт научил руководство станицы и колхозов, что одними приказами и административным принуждением положение дел не улучшить. Необходимо больше вникать в нужды хлеборобов, оказывать, посильную помощь и принимать меры по механизации сельскохозяйственного труда. Даже за вопиющие нарушения и проступки людей не спешили огульно обвинять во вредительстве и привлекать к самой строгой ответственности. Так, во время весеннего сева тракторист МТС Ханыга ухитрился 10 раз разрушить остродефицитные подшипники у трактора, но это не имело для него тяжких последствий[82].

Весной 1935 года в станичных школах было введено важное новшество: с 20 мая начались поверочные испытания учеников. Это была новая форма государственного и общественного контроля за качеством обучения. Наиболее высокие результаты показали ученики станичной полной средней школы, где еще с 12 апреля начали проводить дополнительные занятия, чтобы хорошо подготовиться к испытаниям[83]. Это свидетельствовало о стремлении улучшить качество образования в учебных заведениях станицы.

Добиться повышения качества образования было невозможно без улучшения материального положения школьных учителей. В феврале 1935 года районный Исполком обязал председателя станичного сельского Совета ликвидировать задолжность по зарплатам учителей, искоренить отсев учеников из школ, добиться 100% посещаемости школьных занятий и обеспечить учащихся горячими завтраками. Директорам школ предписывалось обратить особое внимание на воспитание учащихся и в полной мере использовать для этого трудовое воспитание. С этой целью, за всеми станичными школами были закреплены земельные участки[84].

В истории станицы 1935 год отмечен началом проведения массовых спортивных соревнований. В конце января 1935 года районный Исполком поручил станичному Совету разработать проект районного стадиона и военно-полевого гимнастического городка. После обсуждения данного вопроса на заседании Совета было принято решение строить его у берега реки на бывшей Ярмарочной площади[85]. Со времени основания станицы здесь ежегодно проводились две крупные ярмарки, где торговали самым различным товаром и скотом. После запрета на их проведение освободились значительные площади станичном центре, где уже с весны 1935 года началось интенсивное строительство спортивных сооружений различного назначения.

С привлечением комсомольцев и молодежи в центре станицы был построен спортивный стадион с парашютной вышкой, который был торжественно открыт 7 ноября 1935 года. Тогда же, на другой стороне реки был заложен станичный Парк культуры и отдыха. Вокруг этих двух объектов начал формироваться новый станичный центр. Кроме этого, станичному Совету удалось изыскать средства на приведение в порядок Центральной улицы станицы длиной 3,8 километров, которая была профилирована, высыпана гравием и стала проезжей в любое время года. По этой же улице был вымощен гравийный тротуар[86].

В праздничный день – 1 мая 1935 года здесь состоялась первая встреча футбольных команд станицы Северской и станицы Ильской. Матч закончился убедительной победой ильчан со счетом 6:0. На следующий день встречались женские волейбольные команды, где северские школьницы оказались сильнее[87]. Летом следующего года футбольная команда станицы Северской, значительно усилившая свой состав, впервые приняла участие в первенстве края по футболу. В июле 1936 года команда выехала на игру в станицу Красногвардейскую. Наша команда одержала победу со счетом 1:0, победный мяч забил форвард Кулишенко[88].

К майским праздникам 1935 года в районе железнодорожной станции между МТС и Маслозаводом был создан новый культурный центр станицы. Он получил название Межсоюзного клуба и был предназначен для обслуживания рабочих и служащих Маслозавода, МТС, Заготзерно и Лесхоза. К сожалению, должности штатного начальника клуба введено не было и, всеми делами заведовал на общественных началах председатель завкома Криворотов. Хотя этот клуб был деревянным и больше напоминал барак, тем не менее, здесь рабочим стали показывать кинофильмы[89]. Теперь в станице, кино стали показывать не только в центре. Район вокзала все больше превращался в своеобразный промышленный центр со всеми необходимыми культурными атрибутами.

В 1935 году в станице начинается проведение важного политического мероприятия – паспортизации, которой подлежали все граждане СССР, достигшие 16 лет. Станичный Совет провел большую работу по сбору данных и подготовке всех необходимых документов. Организовывали эту работу председатель Совета В.М. Шевченко и начальник районного Отдела милиции Чигрин. Первые документы вручал лично секретарь районного комитета партии К. Гостев. Тысячи жителей станицы впервые получили паспорта граждан СССР[90].

Весной 1935 года колхозы станицы, используя посадочные машины, которые им предоставляла МТС, впервые, смогли в установленные сроки провести посадку табака. Особенно высоких результатов добились колхозы: «Сталь» (председатель правления Михаил Кириллович Ягодка) и «Звезда» (председатель – Семен Иванович Куличковский). Эти хозяйства закончили посадку табака на 28 дней раньше прошлого года и при этом выполнили план на 101%. Особенно отличились бригадиры Цыганов и Сытиян. Использование новой техники давало возможность значительно поднять эффективность труда табаководов[91].

В эти годы в станице продолжали оставаться семьи, которые вели единоличное хозяйство. Налоговая нагрузка со стороны государства на них несколько снизилась. Тем не менее, за срыв установленных норм поставок сельскохозяйственной продукции и различных государственных платежей к единоличникам применялись суровые меры. Например, в 1935 году за недоимки были отчуждены дома у Зинаиды Кирпенко и Ирины Омельченко. Изъятое имущество поступало в распоряжение станичного Совета, который далеко не всегда имел возможность правильно распорядиться им. В данном случае дома З. Кирпенко и И. Омельченко, оставшись без хозяев, быстро пришли в ветхое состояние, за что председатель станичного Совета Петрашков и его заместитель Леуцкий получили выговор от районного Исполкома[92].

В большинстве случаев дома и другое изъятое в пользу государства имущество распределялось остро нуждающимся семьям. Так, например в первой половине 1930-х годов дома, земельные участки и другое имущество в различных местах Северской были предоставлены семьям, отселенным из бывшей станицы Пензенской, территория которой была отдана для размещения военного полигона.

Жесткие санкции применялись также к единоличникам, которые нарушали существующее трудовое законодательство. В феврале 1935 года постановлением районного Исполкома были лишены избирательных прав: Кононенко Никита Григорьевич за получение нетрудовых доходов, Тимченко Алексей Митрофанович за спекуляцию сельскохозяйственными продуктами и использование в своем хозяйстве наемного труда; Овчаренко Николай за использование немного труда был внесен в список кулаков, Черкасов Захар Карпович за спекуляцию сельскохозяйственными продуктами был также признан кулаком, что влекло за собой существенное ограничение прав[93].

В 1934 году единоличник Николай Беззубенко за злостное невыполнение обязательных поставок государству продовольствия был осужден к лишению свободы с конфискацией имущества. Когда Н. Беззубенко через три года вернулся из мест заключения, он не стал возрождать единоличное хозяйство и добровольно вступил в колхоз Сталь[94]. Это свидетельствовало о том, что, к середине 1930-х годов, перспектив для развития частного хозяйства, фактически, не было.

В 1935 году в стране торжественно отмечался 30-ти летний юбилей восстания на броненосце «Потемкин». По этому случаю обнаружили, что в станице живет один из активных участников восстания на легендарном броненосце Иван Михайлович Коваленко. Он присутствовал на совещании селькоров в редакции районной газеты 23 июня 1935 года и рассказал о себе. Оказалось, что после известных событий 1905 года, он 12 лет жил в Румынии, где работал на различных фабриках. После свержения самодержавия, весной 1917 года Иван Михайлович возвратился в Северскую. В 1918 году вступил в Красную армию и в 1919 году попал в плен к белым. Был осужден, в феврале 1919 года судом Белой армии и получил 4 года каторги, но был освобожден Красной армией. После окончания Гражданской войны И.М. Коваленко снова возвратился в родную станицу и с 1922 года скромно жил, работая на Маслозаводе[95].

Районный Исполком по данному поводу принял специальное постановление, в котором обвинил руководство Государственного маслозавода №9 в бездушном отношении к материальному положению бывшего участника восстания на броненосце «Потемкин» и красного партизана Коваленко И.М., работавшего на Маслозаводе в качестве кочегара, а затем сторожем. Ветеран имел семью – жену и 4-х малолетних детей. Поскольку Коваленко имел низкую заработную плату, его дом оказался без хорошей крыши, а дети школьного возраста не были обеспечены даже одеждой и обувью. Руководство завода дало обещание оказать помощь в улучшении материально-бытового обеспечения семьи Коваленко, но своего обещания не выполнило[96].

Поэтому, решением районного Исполкома И.М. Коваленко была назначена персональная пенсия местного значения в размере 100 рублей с февраля 1935 года, а также выдано пособие в размере 250 рублей на приобретение обуви и одежды для детей. Администрации ГМЗ №9 предписывалось перевести И.М. Коваленко на более высокооплачиваемую работу и проявлять постоянную заботу о материально-бытовом обеспечении его семьи[97].

После этого, Иван Михайлович сразу стал станичной знаменитостью. В газете постоянно публиковались поздравления в его адрес. Ветерана стали приглашать на всевозможные мероприятия и встречи в трудовых коллективах и школах. На них, больше всего люди интересовались тем, как ему жилось в Румынии. Как участник известных революционных событий 1904–1905 годов, в июне 1935 года, в числе немногих оставшихся в живых матросов броненосца «Потемкин», Иван Михайлович был награжден Грамотой Центрального Исполнительного Комитета СССР[98].

Для получения грамоты И.М. Коваленко был направлен в Москву и приглашен на торжественный прием в Кремль. Грамоту ветерану вручил сам Всесоюзный староста М.И. Калинин. Во время посещения Кремля Ивану Михайловичу удалось увидеть и И.В. Сталина, о чем он затем много раз рассказывал станичникам. В грамоте, полученной в Кремле, было записано: «Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР отмечая заслуги товарища Коваленко Ивана Михайловича в деле активного участия в революционном восстании на броненосце «Потемкин», награждает Коваленко И.М. грамотой»[99].

С 1935 года государство начало выделять больше средств на социальное обеспечение тружеников села. В колхозе «Социалистическое табаководство» был построен собственный клуб и в 2-х километрах от станицы на берегу реки Убин и пионерский лагерь для детей. Первой вожатой была назначена Клава Легкая. С детьми старшего возраста станичных школ стали организовывать экскурсии по живописным местам маршрута Северская-Азовская-Убинская-Геленджик и обратно. Кроме того, началось постепенное снижение цен на муку и крупу, а также на питание в общественных столовых[100].

Лето 1935 года было очень жарким с частыми ветрами, что ускорило созревание хлебов. Средняя температура воздуха в июне составляла 33 градуса. Это обстоятельство застало колхозы и, особенно, МТС не готовыми к ранней уборке урожая. Поэтому, её начали, как много лет назад, конными жатками и вручную. Особенно отличились женщины колхоза «Сталь». Звено члена станичного Совета Марии Афанасьевны Лазаренко в составе: Марии Губиной, Анны Савосиной, Ирины Майнохиной, Натальи Белоконь, Прасковьи Близнюковой, Агрипины Карлашевой, Матрены Голубевой, Евдокии Коломейцевой значительно перевыполнило норму. Все женщины звена были премированы деньгами[101].

Благодаря самоотверженной работе комбайнеров МТС удалось наверстать упущенное и собрать большой урожай зерновых. Днем и ночью работали первые станичные комбайнеры: Найда, Пизик, Безручко, Эртель, Чертолясов, Сидоренко, Ляшко, Орлов, Козельский. Администрация МТС и правления колхозов уже приобрели первый опыт организаторской работы, что позволило оперативно решать все наиболее важные вопросы[102].

По итогам уборки, лучшим комбайнером был признан Василий Безручко, который на своем «Сталинце» за 30 дней убрал 220 гектаров зерновых и заработал 617 рублей. Второе место занял Е. Эртель, убравший за 22 дня 203 гектара и заработавший 535 рублей и третье место занял Василий Козельский, который на комбайне «Коммунар» за 21 день скосил 152 гектара хлеба и заработал 395 рублей[103].

Это позволило закончить уборку зерновых досрочно и собрать большой урожай. Наибольших успехов достигли колхозы: «Звезда» (председатель С.И. Куличковский) и «Социалистическое табаководство» (председатель И.Н. Лысогор)[104]. Колхозники получили больше денег на свои трудодни и это, сразу отразилось на обороте районного магазина, где за неполные 8 месяцев 1935 было приобретено товаров почти столько же, сколько за весь предыдущий 1934 год[105].

Возросшее мастерство трактористов проявилось и на осенней пахоте. Если в 1934 году выработка одного трактора составляла 255 гектаров при норме 290, то в 1935 году трактористы успешно вспахивали по 430 гектаров и более. Улучшилась ремонтная база МТС, а стало быть, и обслуживание техники. Простои тракторов сократились на 10%. Это был большой успех и председатель станичного совета В.М. Шевченко, секретарь совета Степанов приняли решение использовать освободившуюся технику для решения еще одной проблемы – топливной. Все общественные здания и дома жителей в те годы отапливались дровами, которые приобретались в лесхозе. Однако транспорт имелся только в районном Исполкоме и в сельпо. Остальные предприятия и учреждения завозили дрова как придется. Осенью 1935 года был организован завоз дров с использованием тракторов. Однако, из простых колхозников и рабочих очень редко кто мог позволить себе завести дрова на тракторе, их продолжали завозить в течение лета-осени на лошадях или даже на простых тачках[106].

Однако это не означает, что все поля обрабатывались исключительно с использованием техники. Значительное количество земли продолжало обрабатываться с помощью лошадей. Для этого, например, в колхозе «Звезда» было 10 плугов и 51 рабочая лошадь. Ежедневно работало до 5 плугов и каждым вспахивалось от 20 соток до 1 гектара. Это был чрезвычайно тяжелый физический труд и наибольшей производительности добились Петр Васильевич Демченко и Иван Тимофеевич Погребцов, которым удавалось, путем невероятных усилий, выполнять по несколько норм в день[107].

В течение многих лет в колхозах и на промышленных предприятиях довольно остро стояла транспортная проблема. Тихоходные трактора того времени не могли решить её. К тому же, они имели довольно незначительный ресурс работы и их старались использовать строго по назначению. Автомашин было всего несколько. Все они, имели маленькую грузоподъемность и еще более низкую проходимость. Поэтому главным транспортным средством оставались вечные труженики – лошади. Количество и качество конского состава в станице было низким, селекционная работа не проводилась.

Только в середине 1930-х годов удалось добиться коренного перелома в этой очень важной работе. В колхозах были выделены деньги на разведение лошадей. Для этого были построены специальные фермы, куда назначены опытные конюхи и результатом их работы стало заметное улучшение конского состава. Наиболее впечатляющих результатов добился конюх колхоза «Красный пахарь» Николай Федорович Савоша, которому удалось получить и вырастить от 16 конематок 16 жеребят. За это, он был награжден Почетной грамотой Краевого Исполкома[108].

В жизни станицы 1935 год был отмечен значительным снижением социальной напряженности. Колхозы прочно заняли ведущее положение в станичном сельскохозяйственном производстве. Не стало больше административных выселений из станицы и показательных судебных процессов над противниками колхозного строя. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР разрешалось снимать судимость с колхозников, осужденных на срок менее 5 лет, даже если они на момент совершения преступления были единоличниками[109]. Право по приему и рассмотрению заявлений о снятии судимости были предоставлены: председателю районного Исполкома Шереметьеву, народному судье Казакову, заместителю начальника районного отдела НКВД Павлову, районному прокурору Отрышко и председателю станичного совета Шевченко. Вследствие этого, в станицу возвратились некоторые, осужденные ранее, жители.

Летом был завершен ремонт Маслозавода с установкой оборудования для переработки семян хлопчатника. Дополнительно, на территории завода были построены складские помещения. Для работы на новом оборудовании расширялись штаты завода. Новых работников пришлось обучать, в спешном порядке, непосредственно на предприятии.

В середине 1930-х годов в единственном двухэтажном здании в станице, где ранее размещалась краевая школа «Табаководство», расположилась образцовая средняя школа. Первым директором этого учебного заведения был назначен Михаил Федорович Долбачук, который учился заочно в Ростовском педагогическом институте, а заведующим учебной частью стал уже известный северцам учитель Ефим Иванович Костомаха. После выхода постановления Совета народных комиссаров СССР о ликвидации детской беспризорности, руководство школы было приняло решение привлечь для этого лучших учащихся школы. С этой целью, было создано три бригады учащихся для работы с беспризорниками. Особенно отличился ученик 8-го класса Александр Горбаневский[110].

Весной 1935 года принимаются решения об улучшении качества учебного процесса в школах. Мотивируя данное решение районный Исполком констатировал: «Грамотность учащихся школ еще находится на низком уровне»[111]. Недостаточно был освоен даже вопрос об оценке знаний учащихся в результате чего, допускалась переоценка знаний учащихся. Станичные школы не обеспечены учебниками, тетрадями и другими принадлежностями. В школах не поддерживается чистота и порядок. Районный Исполком обязал станичный Совет принять меры по повышению квалификации учителей по русскому языку, чтобы в полной мере овладеть культурой речи и внедрять её среди учеников[112].

В сентябре 1935 года в средствах массовой информации было опубликовано постановление Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе». Этот документ впервые законодательно определял организацию учебного процесса и учебную нагрузку на учеников и педагогов. Отныне дирекция не имела права отказывать в приеме в школу, запрещалось, также, требовать от родителей различные справки или иные документы. Этим постановлением были заложены основы знаменитой советской системы образования. В этом же месяце в Северской, был открыт пункт продажи учебников и других ученических принадлежностей[113]. К сожалению, далеко не все семьи имели возможность приобрести для своих детей даже тетради. В это время в станице работало 6 школ, в которых учились 1 тыс. 370 детей[114].

В это число входила одна начальная колхозная школа, которая была на балансе колхоза «Красный пахарь» и располагалась на хуторе Волика. Кроме того, в колхозе «Социалистическое табаководство» была открыта вечерняя школа для взрослых, в которой обучалось 72 человека. Весьма интересно, что это были только женщины и учились они охотно. Стремление мужчин к обучению было намного меньше[115].

Тем не менее, успехи в развитии и образования были очевидны и, в частности, удалось ликвидировать неграмотность среди основной массы населения. Поэтому в феврале 1936 года было ликвидировано станичное общество «Долой неграмотность», как выполнившее свои функции[116].

16 сентября в станице состоялся настоящий праздник, хотя и не государственный. Через станицу проходила воинская часть Красной армии. Станичный совет принял решение торжественно встретить защитников Отечества. Все предприятия и учреждения были выведены на улицы, чтобы приветствовать военнослужащих. Люди держали в руках плакаты, знамена и цветы, которые бросали красноармейцам. На станичной площади играл оркестр и как только музыканты заиграли мелодию танца «Абрек Заур», люди начали танцевать, а девушки с удовольствием кружились в танце с красноармейцами. Затем на волне охватившего людей праздничного настроения состоялся импровизированный митинг. Люди действительно любили и почитали свою Рабоче-Крестьянскую Красную армию[117].

Важные изменения произошли в информационной сфере жизни жителей станицы. Двенадцать раз в месяц выходила газета, которую мог выписать любой станичник. Была организована доставка газет и журналов. Первым станичным почтовым экспедитором стал Поддубный, который в начале сам справлялся с сортировкой и доставкой корреспонденции. Однако её поток стремительно возрастал и штат работников увеличивался. В самом конце 1936 года на станичной почте произошел весьма любопытный случай. Работник почты Дмитрий Коломиец при сортировке корреспонденции обнаружил письмо из Нью-Йорка, адресованное М.А. Шолохову, имя которого тогда было известно каждому. Как добросовестный работник он отправил его заказным письмом в станицу Вешенскую, где жил писатель. Буквально через несколько дней Д. Коломиец получил письмо писателя с благодарностью следующего содержания: «Тов. Коломиец ! Благодарю за присланное письмо. М. Шолохов»[118].

Работал станичный радиоузел и люди могли оперативно получать самую свежую информацию. В станице имелась районная библиотека, а в колхозах находились библиотечки-передвижки. В Зимнем кинотеатре стали регулярно проводиться концерты художественной самодеятельности. Станичный хоровой кружок под руководством Л.К. Маненко был поощрен денежной премией на краевой олимпиаде. При станичном Совете был организован духовой оркестр, который начал давать концерты в Северской и в других станицах. В кинотеатре еженедельно демонстрировались кинофильмы. Наиболее глубокое впечатление на всех произвел фильм «Чапаев» с Б. Бабочкиным в главной роли. После его показа люди писали письма и хотели знать о судьбе уцелевшей на войне Анки-пулеметчицы. Поэтому, районной газете пришлось опубликовать материалы, повествующие о судьбе всех женщин Чапаевской дивизии[119].

В сентябре 1935 года было опубликовано постановление правительства «О снижении цен на хлеб, отмене карточной системы на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель». С 1 октября 1935 года государственные цены на эти продукты снижались. Килограмм хлеба ржаного стал стоить 75 копеек вместо 90 копеек до этого, цена на пшеничный хлеб была снижена с 1 рубля до 90 копеек, макароны стали стоить 3 рубля 30 копеек вместо 4 рублей 10 копеек. Это делало жизнь людей более благополучной и, одновременно, существенно повышало уровень социальной поддержки власти со стороны населения[120].

Повышало доверие к власти и то, что осенью было принято решение станичных властей проверить правильность начисления трудодней в станичных колхозах. Для этого была создана представительная комиссия из числа членов станичного Совета. В результате её работы, были выявлены отдельные незначительные недостатки в колхозах «Сталь» и «Звезда». Во время проверки был также проверен уровень доходов колхозов и колхозников. Например, колхоз «Социалистическое табаководство» только от реализации табака государству получил доход в размере 80 тыс. рублей и еще 50 тыс. рублей за выжиг извести. Семья колхозника этого хозяйства А.Е. Дорохина получила на трудодни 1 тыс. 252 рубля, не считая выданного зерна[121].

Колхозы из своих, довольно, скромных средств, чем могли, начали поощрять наиболее трудолюбивых работников. В колхозе «Социалистическое табаководство» Иван Дмитриевич Черниенко за 1933 год заработал 458 трудодней, а в 1934 году 475 трудодней. Благодаря его труду в колхозе было поднято овцеводство: построено 2 кошары, в которых содержались 813 овец. За свой труд он был премирован поросенком и ягненком[122]. В ноябре 1935 года во всех станичных колхозах были проведены общие собрания по распределению доходов, что повышало веру колхозников в перспективы колхозного строя.

Однако, несмотря на очевидные успехи колхозов в хозяйственной деятельности они не вполне устраивали руководство. В конце 1935 года комиссия райкома партии и районного Исполкома проверила состояние дел в станичных колхозах. В худшую сторону был отмечен колхоз «Сталь». По этому хозяйству 12 декабря 1935 года было принято специальное постановление бюро райкома партии «О состоянии руководства колхоза «Сталь». В этом постановлении, руководство колхоза обвинялось в преступной бездеятельности и притуплении классовой бдительности. Ежедневный выход колхозников на работу составил 60%, а тягловые средства были задействованы лишь на 10–15%. Решением бюро председатель правления колхоза Михаил Кириллович Ягодка был исключен из партии и отдан под суд[123].

Количество невыходов на работу было действительно велико. Однако отчасти это явление носило объективный характер. Большое количество людей болело различными болезнями, самой распространенной из которых оставалась малярия (болотная лихорадка). Сотни людей болели этой болезнью, которая сопровождалась высокой температурой и длительной потерей трудоспособности. В те годы, станица была окружена значительным количеством плавней, поросших осокой и камышом, где в огромном количестве размножались разносчики этой болезни – комары. Чтобы бороться с этой болезнью в конце 1935 года была создана малярийная станция во главе с Л.П. Финько[124].

Силами персонала станции началась систематическая профилактика этой болезни. На все предприятия и учреждения станицы была налажена регулярная доставка хинина, довольно эффективного средства борьбы с малярией. В каждом колхозе и предприятии были назначены хинизаторы, которые непосредственно на местах проводили все мероприятия по борьбе с этой болезнью. Кроме того, начала проводиться мелиорация заболоченных участков станичных земель[125].

После этого, данная болезнь, наконец, начала отступать. Хотя качество медицинского обслуживания населения оставалось, довольно, низким. Даже роды у женщин принимать удавалось далеко не всегда. В феврале 1936 года у жены рабочего маслозавода К. Полищука начались предродовые схватки. Он оседлал лошадь и поехал в станичную амбулаторию. Врач Авдеев отказал в помощи, ссылаясь на то, что это работа фельдшера, которого на месте нет. Женщина родила дома и без медицинской помощи, поэтому ребенок умер. Это говорит о том, что даже в самых неотложных случаях жители далеко не всегда могли рассчитывать на медицинскую помощь[126].

Большим недостатком станичной амбулатории было то, что она не имела своего транспорта. Тяжелобольных должны были доставлять к врачу родственники, которые далеко не всегда имели такую возможность. Так, у колхозника С. Лысого тяжело заболела мать. Чтобы отвести больную в станичную амбулаторию он попросил лошадей и подводу у председателя колхоза Г.Т. Олейника, но тот отказал. Тогда колхозник взял лошадей в станичной МТС и привез мать в амбулаторию, но акушерка направила его к врачу в станицу Ильскую. Там, врач его не принял и направил обратно в Северскую. По пути начался сильный дождь, больная промокла и скончалась прямо в пути[127].

Это вынуждало людей пользоваться услугам различных знахарей и повитух, которые не отличались высоким профессионализмом. Власти же преследовали людей, занимающихся незаконной медицинской деятельностью, за это была введена уголовная ответственность. Летом 1936 года за незаконное производство абортов была осуждена жительница Северской Ф.И. Болгарчук, которая была уже ранее судима за подобные деяния. Отбыв срок, она снова начала заниматься старым незаконным ремеслом и брала за роды и аборты по 30–40 рублей. В феврале она сделала аборт А. Гречухиной, после чего, последняя, умерла от заражения крови. Ф.И. Болгарчук была снова осуждена на 5 лет лишения свободы[128].

Чтобы улучшить организацию борьбы с малярией и общее состояние медицинского обслуживания населения весной 1935 года были образованы районный и станичный штабы с участием участковых врачей[129]. Общая организация данной работы была возложена на заведующего районным отделом здравоохранения Марубина, который в 1935 году был переведен в Краевой отдел здравоохранения. Заведующей райздравотделом была назначена Евдокия Захаровна Кулик[130]. Заведующим северским врачебным участком – Александр Иванович Авдеев[131].

В марте 1935 года началось строительство станичной ветеринарной лечебницы, в которой остро нуждались как жители станицы, так и колхозы, которые начали развивать собственное животноводство. На строительство лечебницы было выделено 9 тыс. рублей, и оно было полностью завершено летом этого же года[132].

Фактически, одновременно, в центре станицы началось еще одно строительство. В марте 1935 года Президиум районного Исполкома выделил средства в размере 8 тыс. 032 рубля на строительство каменной пристройки к зданию Районного управления милиции. При этом 50% расходов было возложено на станичный бюджет и 50% на районный[133].

В марте 1935 года в Северской открылся районный Дом колхозника. Из-за отсутствия необходимого для этого отдельного здания, его вынуждены были разместить в помещениях бывшего НКВД, находящихся в здании районного Исполкома[134].

В октябре 1935 года произошло еще одно очень важное для колхозников событие: государство передавало земли в собственность колхозам. Все это осуществлялось в торжественной обстановке и было настоящим праздником для колхозников. Однако в некоторых хозяйствах этот праздник был омрачен хулиганскими действиями отдельных лиц. Так в колхозе «Социалистическое табаководство» во время торжественного вечера по случаю вручения Государственного акта на вечное пользование землей, в зал ворвались три хулигана И. Финчук, Ф. Ткаченко и Д. Гриценко и организовали драку, во время которой избили комсомолку М. Болгарчук[135].

До середины 1930-х годов окраины станицы были окружены не только небольшими плавнями с камышом, но и густыми зарослями леса и кустарника. В них в изобилии водились дикие животные, которые наносили немалый вред хозяйству жителей. Практически ежегодно проводились их отстрелы и охотникам платили за это деньги и, даже, выдавались премии. Охотник Иван Ткаченко за 2 месяца отстрелял 16 диких котов, 4 лисы и 70 зайцев. Лучшие охотники станицы В. Рябченко и П. Черный получили от Союзпушнины премии в размере 100 рублей каждый[136].

С ростом доходов возрастали и культурные потребности людей. Они стали все чаще возмущаться вопиющей антисанитарией, которая продолжала иметь место в самом центре населенного пункта. Базар был в самом запущенном состоянии. Рядом с ним находилась единственная в станице общественная столовая, в которой господствовала вопиющая антисанитария. Белый халат был только у шеф-повара, полотенце имелось только на кухне, а второе – припрятано у буфетчицы. Уборка столов производилась только тогда, когда на кухне заканчивалась чистая посуда. В самой столовой и вокруг неё было множество мух. Тут же, была открыта парикмахерская, где обслуживание клиентов производилось, также, в антисанитарных условиях. Значительно лучше обстояли дела в районном магазине, который возглавлял Поляков. Образцом в обслуживании покупателей был продавец Иван Яковлевич Мирошниченко. В эти годы в домах простых тружеников стало появляться туалетное мыло, одеколон и другие предметы личной гигиены, которые продавались в районном магазине[137].

Все это время в станице еще не было электричества. С наступлением ночного времени все зажигали керосиновые лампы и жизнь продолжалась. Потребность в керосине постоянно возрастала, а купить его становилось все труднее. Он продавался только в сельпо, но керосина не хватало. Если людям удавалось приобрести 2–3 литра на месяц, это считалось большой удачей. Этого количества керосина было очень мало и приходилось жестко экономить его, по старинке зажигая обыкновенную лучину. Особенно необходим был керосин учителям, для освещения библиотеки, клубов, магазинов и других учреждений[138].

Руководство станичного Совета изыскало средства и в 1935 году началось строительство дизель-электрической станции для освещения основных учреждений и объектов станицы. Её строительство ознаменовало начало нового этапа в жизни станицы, так как применение электричества способно было вывести жизнь станичников на качественно новый уровень[139].

Все вышеизложенное свидетельствует, что первая половина 30-х годов XX века стало важным этапом в развитии станицы. Именно в эти годы, была завершена коллективизация сельского хозяйства. Станичные колхозы, опираясь на техническую поддержку МТС, прошли трудный путь становления и начали расширять посевы зерновых, возрождать табаководство и закладывать основы животноводства. В распоряжение северской МТС начали поступать тракторы, комбайны и другая сельскохозяйственная техника, что создавало хорошие перспективы для дальнейшего повышения эффективности сельскохозяйственного производства, которое в те годы обеспечивало благосостояние подавляющего большинства населения станицы.

---

[1]Худына Г.А. История колхоза «Заветы Ленина» станицы Северской. Кн. 1. Б. м., 1980. С. 105.

[2]Там же. С. 107.

[3]Там же. С. 105.

[4]Социалистическое табаководство. 1931. 1 августа.

[5]Социалистическое табаководство. 1931. 1 августа.

[6]Худына Г.А. История колхоза «Заветы Ленина» станицы Северской. Кн. 1. Б. м., 1980. С. 99.

[7]Социалистическое табаководство. 1931. 8 августа.

[8]Социалистическое табаководство. 1931. 5 сентября.

[9]Социалистическое табаководство. 1931. 8 августа.

[10]Социалистическое табаководство. 1931. 18 августа.

[11]Социалистическое табаководство. 1931. 18 августа.

[12]Социалистическое табаководство. 1932. 2 января.

[13]Социалистическое табаководство. 1932. 26 февраля.

[14]Социалистическое табаководство. 1932. 2 января.

[15]Социалистическое табаководство. 1932. 10 января.

[16]Социалистическое табаководство. 1931. 26 сентября.

[17]Социалистическое табаководство. 1931. 31 декабря.

[18]Социалистическое табаководство. 1932. 10 января.

[19]Социалистическое табаководство. 1932. 26 февраля.

[20]Худына Г.А. История колхоза «Заветы Ленина» станицы Северской. Кн. 1. Б. м., 1980. С. 92–99.

[21]Социалистическое табаководство. 1932. 13 мая.

[22]Социалистическое табаководство. 1932. 25 августа.

[23]Социалистическое табаководство. 1932. 25 мая.

[24]Социалистическое табаководство. 1932. 1 мая.

[25]Социалистическое табаководство. 1932. 28 мая.

[26]Социалистическое табаководство. 1932. 3 сентября.

[27]Социалистическое табаководство. 1932. 10 сентября.

[28]Социалистическое табаководство. 1932. 25 августа.

[29]Социалистическое табаководство. 1932. 10 сентября.

[30]Социалистическое табаководство. 1932. 3 сентября.

[31] Социалистическое табаководство. 1932. 2 октября.

[32]Социалистическое табаководство. 1932. 22 октября.

[33]Социалистическое табаководство. 1932. 12 ноября.

[34]Социалистическое табаководство. 1932. 28 мая.

[35]Социалистическое табаководство. 1932. 5 июня.

[36]Социалистическое табаководство. 1932. 13 сентября.

[37]Социалистическое табаководство. 1932. 19 сентября.

[38]Социалистическое табаководство. 1932. 28 мая.

[39]Социалистическое табаководство. 1932. 25 сентября.

[40]Социалистическое табаководство. 1932. 17 октября.

[41]Социалистическое табаководство. 1932. 30 октября.

[42]Социалистическое табаководство. 1932. 10 октября.

[43]Социалистическое табаководство. 1932. 6 октября.

[44]Социалистическое табаководство. 1932. 20 октября.

[45]Социалистическое табаководство. 1932. 28 октября.

[46]Социалистическое табаководство. 1932. 29 октября.

[47]Социалистическое табаководство. 1932. 11 ноября.

[48]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября.

[49]Социалистическое табаководство. 1932. 29 октября.

[50]Социалистическое табаководство. 1932. 2 ноября.

[51]Социалистическое табаководство. 1932. 30 октября.

[52]Социалистическое табаководство. 1932. 10 ноября.

[53]Там же.

[54]Там же.

[55]Социалистическое табаководство. 1932. 11 ноября.

[56]Социалистическое табаководство. 1932. 14 ноября.

[57]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября.

[58]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября.

[59]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября.

[60]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября

[61]Книга Памяти жертв политических репрессий по Краснодарскому краю. Россия. Краснодарский край. Т. 1. Краснодар: Изд. «Диапазон-В», 2005. С. 86, 100, 132, 168.

[62]Социалистическое табаководство. 1932. 18 ноября.

[63]Социалистическое табаководство. 1932. 20 ноября.

[64]Там же.

[65]Там же.

[66]Социалистическое табаководство. 1932. 26 ноября.

[67]Там же.

[68]Там же.

[69]Социалистическое табаководство. 1932. 3 декабря.

[70]Социалистическое табаководство. 1933. 6 мая.

[71]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.

[72]Худына Г.А. История колхоза «Заветы Ленина» станицы Северской. Кн. 1. Б. м., 1980. С. 98–99.

[73]Там же. С. 103.

[74]Социалистическое табаководство. 1935. 4 августа.

[75]Социалистическое табаководство. 1936. 4 марта.

[76]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.

[77]Там же. Л. 15, 25.

[78]Социалистическое табаководство. 1935. 9 мая.

[79]Социалистическое табаководство. 1935. 8 января.

[80]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 34–35.

[81]Социалистическое табаководство. 1935. 4 декабря.

[82]Социалистическое табаководство. 1935. 18 октября.

[83]Социалистическое табаководство. 1935. 8 января.

[84]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 38.

[85]Там же. Л. 11.

[86]Социалистическое табаководство. 1935. 6 сентября.

[87]Социалистическое табаководство. 1935. 9 мая.

[88]Социалистическое табаководство. 1936. 10 июля.

[89]Социалистическое табаководство. 1935. 1 июня.

[90]Социалистическое табаководство. 1935. 19 мая.

[91]Социалистическое табаководство. 1935. 3 июня.

[92]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 2–3.

[93]Там же. Л. 15, 26–28.

[94]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 27. Л. 78.

[95]Социалистическое табаководство. 1935. 27 июня.

[96]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 67.

[97]Там же. Л. 67, 74.

[98]Социалистическое табаководство. 1935. 6 июля.

[99]Социалистическое табаководство. 1937. 5 декабря.

[100]Социалистическое табаководство. 1935. 10 июня.

[101]Социалистическое табаководство. 1935. 13 июля.

[102]Социалистическое табаководство. 1935. 26 июля.

[103]Социалистическое табаководство. 1935. 8 сентября.

[104]Социалистическое табаководство. 1935. 29 августа.

[105]Социалистическое табаководство. 1935. 4 августа.

[106]Социалистическое табаководство. 1935. 13 сентября.

[107]Социалистическое табаководство. 1935. 15 ноября.

[108]Социалистическое табаководство. 1936. 21 июня.

[109]Социалистическое табаководство. 1935. 4 августа.

[110]Социалистическое табаководство. 1935. 10 июня.

[111]ГАКК. Р-589. Оп. 1. Д. 5. Л. 11.

[112]Там же.

[113]Социалистическое табаководство. 1935. 11 сентября.

[114]Социалистическое табаководство. 1935. 4 декабря.

[115]Социалистическое табаководство. 1937. 6 января.

[116]ГАКК. Р-589. Оп. 1. Д. 5. Л. 55.

[117]Социалистическое табаководство. 1935. 18 августа.

[118]Социалистическое табаководство. 1941. 27 марта.

[119]Социалистическое табаководство. 1935. 18 сентября.

[120]Социалистическое табаководство. 1935. 29 сентября.

[121]Социалистическое табаководство. 1935. 18 октября.

[122]Социалистическое табаководство. 1935. 7 ноября.

[123]Социалистическое табаководство. 1935. 15 декабря.

[124]Социалистическое табаководство. 1936. 17 января.

[125]ГАКК. Р-589. Оп. 1. Д. 1. Л. 88.

[126]Социалистическое табаководство. 1936. 4 марта.

[127]Социалистическое табаководство. 1937. 7 декабря.

[128]Социалистическое табаководство. 1936. 13 сентября.

[129]ГАКК. Ф. 589. Оп. 1. Д. 1. Л. 45.

[130]Там же. Л. 5.

[131]Там же. Л. 97.

[132]ГАКК. Р-589. Оп. 1. Д. 1. Л. 47, 81.

[133]Там же. Л. 81.

[134]Там же. Л. 96.

[135]Социалистическое табаководство. 1935. 28 октября.

[136]Социалистическое табаководство. 1937. 26 марта.

[137]Социалистическое табаководство. 1936. 29 марта.

[138]Социалистическое табаководство. 1935. 20 декабря.

[139]Там же.