В статье рассматриваются сложные, наполненные чрезвычайно важными событиями, социально-экономические и политические процессы, происходившие в станице Северской Екатеринодарского отдела Кубано-Черноморской области весной 1920 г., когда части Красной армии заняли станицу и началось формирование новых местных органов советской власти. При их организации, в станичном обществе сразу же проявились острые социальные противоречия, обусловленные столкновение старых казачьих принципов формирования органов станичного управления с новыми социальными приоритетами при их создании, которые начали настойчиво и даже жестко проводить в жизнь представители советской власти. Анализируются также первые решения станичного Ревкома по восстановлению станичных школ, детского дома, больницы, дорог и других важных объектов социальной инфраструктуры, разрушенных в ходе Гражданской войны, а также основные мероприятия по организации весенних полевых работ, от проведения которых зависело будущее крайне разоренного войной населения кубанской станицы.

Ключевые слова: Гражданская война, органы власти, станица Северская, Ревком, продовольственный отдел, земельный отдел.

9 марта 1920 г. войска 9-й армии заняли Северскую и в станице окончательно утвердилась советская власть. Старые органы власти, созданные Белой армией, прекратили свою работу, часть членов старого станичного правления ушла с отступающими частями Белой армии. В станице временно установилось безвластие, поэтому одной из главных задач командования 9-й армии стало формирование местных органов советской власти. Уже 10 марта было созвано общее собрание жителей Северской, которое вел представитель Политического отдела 33-й стрелковой дивизии 9-й армии Пушкаревский. На повестке дня стоял один вопрос: избрание временного исполкома станицы. На должность председателя исполкома большинством голосов был избран Самуил Авксентьевич Малиновский, заместителем председателя исполкома – Алексей Лаврентьевич Головченко, а секретарем – Павел АврамовичКирпенко [1]. На этом собрании также были избраны руководители наиболее важных отделов исполкома: начальником земельного отдела стал Виссарион Алексеевич Фадеев, продовольственный отдел возглавил 53 Иван Иванович Новик, комендантом станицы был назначен Митрофан Ефимович Баранник. После избрания этих должностных лиц собрание приняло воззвание в поддержку воинов Красной армии, которое заканчивалось словами: «Да здравствует советская власть. Да здравствует великий вождь всемирного пролетариата товарищ Ленин. Да здравствует Красная армия как освободительница трудящихся. Да здравствует её вождь товарищ Троцкий» [2]. Так как станица находилась в тыловом районе Красной армии, которая продолжала вести боевые действия в Причерноморье, был образован 6-й северский тыловой участок, который возглавил военный комиссар Алексей Андреевич Юрин. Он тесно взаимодействовал со станичным органами власти, осуществлял свою деятельность, опираясь на станичный военный гарнизон, поэтому обладал значительной властью [3]. При организации работы вновь сформированных станичных органов советской власти сразу выявилось, что не существует четких инструкций о том, как и какие вести отчетные документы. Поэтому должностные лица исполкома просто продолжали вести все учетные книги старого атаманского правления. Так, например, книга по приходу и расходу экономических сумм была скреплена старой станичной печатью, подписана еще станичным писарем и, согласно записям в этой книге, от управления станичного атамана к органам советской власти перешло 126 тыс. 131 р. и различные ценные бумаги, а также и старые долги. В книге по приходу и расходу значился, среди прочих, и долг по векселю бывшего станичного атамана К.А. Лозинского [4]. С 15 марта по 15 апреля через станицу двигались наступающие части Красной армии. Бойцов необходимо было кормить и для этого нужны были мясо, крупы, картофель и другие продукты. Для обеспечения войск 9-й армии в станице было реквизировано более 80 голов крупного рогатого скота с выдачей соответствующих квитанций. Кроме того, жителями станицы было поставлено значительное количество фуража для нужд армии. Проходящие войска также реквизировали все станичные запасы соли, в которой крайне нуждались жители станицы. Это тяжелым бременем легло на обедневшее за годы войны население разоренной станицы. Частично убытки станичных семей были возмещены за счет лошадей, телег и различного имущества, оставленных отступающими частями Белой армии [5]. В марте 1920 г. новый исполком провел учет станичного хозяйства и населения. В этот период в станице насчитывалось 1 тыс. 600 дворов и проживало 8 тыс. 385 чел. [6]. Напомним, что в 1913 г. её население составляло 9 тыс. 832 чел., т.е. численность жителей станицы сократилась почти на полторы тысячи человек [7]. В это время на Кубани сохранялась старая административная структура 54 управления и станица, как и прежде, входила в состав Екатеринодарского отдела Кубано-Черноморской области. Весна 1920 г. была холодной и очень дождливой, что существенно усложнило посевные работы. При этом необходимо учесть, что сократилось в основном мужское население станицы. На фронтах Первой мировой и Гражданской войн погибли молодые и сильные мужчины, а часть мужского населения еще воевала в рядах Красной и Белой армий. Еще более усугубило положение то, что с начала марта проходившие через Северскую войска Белой армии, а затем Красной армии реквизировали продовольствие, фураж и лошадей, которые являлись единственной тягловой силой на сельскохозяйственных работах, поэтому станичные посевные площади резко сократились [8]. В 1920 г. общая площадь станичных земельных угодий составляла 8 тыс. 049 дес. 108 квадратных саженей земли. Из них 4 тыс. 976 дес. были удобны для земледелия и 1 тыс. 273 дес. 108 саженей неудобной, еще 1 тыс. 500 дес. было под кустарником и 300 дес. занято лесом. Из них озимыми посевами пшеницы удалось засеять 900 дес., яровыми – 400, рожью – 300, ячменем – 200, кукурузой – 500 дес., подсолнечником – 400, бахчей – 100 и картофелем – 50 дес. Под сенокосы для станичного скота было занято 750 дес. Более половины станичных земель – 4 тыс. 449 дес. вспахать не удалось и эти земли, которые до войны возделывались, зарастали мелким кустарником и бурьяном [9]. Станичные власти хорошо понимали, что без помощи большинство станичных семей не смогут посеять хлеб в основном изза отсутствия тягловой силы и сельскохозяйственного инвентаря. Поэтому уже в начале марта 1920 г. станичный земельный отдел провел тщательный учет имеющейся в станице тягловой силы (лошадей, волов) и инвентаря. Но провести до конца посевные работы земельный отдел не имел возможности, так как был занят обеспечением продовольствием проходящих через Северскую частей Красной армии [10]. С 1 апреля по 1 мая станичный земельный отдел организовал пахоту и посадку на огородах, принадлежавших станичному детскому приюту и больнице. С 1 по 15 мая отдел проводил реквизицию крупного рогатого скота и сдачу его войскам 9-й армии. Затем от начальника снабжения армии была получена разнарядка на поставку сена и с 15 мая была организована работа на сенокосах общей площадью в 20 дес. Жителями станицы под руководством должностных лиц земельного отдела и под контролем военного комиссара А.А. Юрина было доставлено различным воинским частям 9-й армии 1 тыс. 500 копен сена [11]. Одновременно станичный продовольственный отдел с 10 марта 1920 г. начал проводить учет имеющегося у населения запаса зерна, 55 фуража и других продуктов питания с целью их передачи войскам 9-й армии за наличный расчет или по чековым требованиям. С 18 марта по 13 апреля продовольственный отдел занимался сбором и выдачей продовольствия для расположенного в станице Авиационного парка 9-й армии, также поставками продовольствия по заявкам Продовольственного отдела 22-й стрелковой дивизии. Выполнялись и другие поручения Кубано-Черноморского и Екатеринодарского отдельского продовольственных комитетов, которые выдавались через прибывавших в станицу агентов. С 13 по 15 мая продовольственный отдел занимался распределением среди населения макухи (продукт, который получается в результате прессования семян масленичных растений), полученной из станичного Маслобойного завода И.Н. Дицмана. С учетом очень сложного положения с продовольствием был проведен учет имеющихся у населения запасов овощей, фруктов и ягод, а также табака [12]. Несмотря на бедственное положение, жители станицы сдавали различные продукты питания в фонд помощи Красной армии, которая весной 1920 г. вела тяжелые бои с Польшей, войска которой начали захват западных областей Украины и Белоруссии. Собранное на добровольной основе продовольствие немедленно отправлялось в действующую армию [13]. В связи с тем, что станица находилась в тыловом районе войск Красной армии, ведущей боевые действия против войск генерала Врангеля, на жителей станицы возлагались работы по транспортному обеспечению войск, восстановлению и поддержанию в исправном состоянии мостов, дорог. Кроме того, они привлекались к погрузочноразгрузочным работам на станичной железнодорожной станции, ремонтным работам на железнодорожном полотне и др. Для их производства ежедневно, через квартальных, выделялось определенное количество людей и гужевого транспорта. От данного наряда освобождались лишь рабочие Маслобойного завода и станичных мельниц. Все это было весьма обременительно, особенно весной в условиях сильной распутицы, кроме того, это отвлекало от проведения посевных работ, имеющих для подавляющего большинства северцев жизненно важное значение [14]. С 15 мая станичные власти организовали работу по выдаче разрешений на право помола зерна на станичной мельнице, который производился под жестким контролем станичного продовольственного отдела и по специальной инструкции. При получении разрешений приоритет имели наиболее бедные станичные семьи. Руководство станицы и продовольственный отдел начали предпринимать меры по доставке в станицу особо дефицитных товаров мануфактуры (ткани), соли, спичек и др. На некоторые из них была поручена разнарядка на получение в Екатеринодаре и они, в очень ограниченном количестве, стали поступать в станицу [15]. 56 Весной 1920 г. Ревком рассматривал вопросы передела собственности, главным образом земли. Для решения данных вопросов на общем собрании жителей станицы 28 марта 1920 г. была избрана земельная комиссия в составе трех человек: А. Махно, П. Асмолов, А. Симаков [16]. Нуждающимся нарезали новые плановые места, в частности, одному из первых новый земельный надел в полдесятины был выделен жителю станицы Николаю Антоновичу Тарасову за счет уплотнения земельного надела Ивана Ивановича Панченко. Место для организации пасеки было выдано К.М. Иващенко на участке, принадлежащем Виноградову. Однако начинались посевные работы и основной передел земли был отложен до осени, когда полностью завершится уборка урожая. Было также принято важное решение о возврате вещей, купленных у семей жителей станицы, ушедших в Красную армию [17]. Ввиду истощения станичных запасов кормов станичный исполком принял решение об увеличении площади станичного сенокоса, а также о выделении свободной земли семьям, не имеющим тягловой силы и сельскохозяйственного инвентаря, но с обязательством их запашки и посадки зерновых культур. В связи с крайним недостатком тягловой силы было также принято решение о раздаче лошадей, телег и повозок, оставленных донскими казачьими частями отступающей Белой армии, особо нуждающимся станичным семьям [18]. В совершенно бедственном положении оставался станичный приют (детский дом), который был организован еще в ноябре 1919 г., когда в Северской еще находились войска Белой армии. Заведующей приютом была назначена агроном Евгения Тимофеевна Мартемьянова. Весь декабрь 1919 и январь 1920 г. заведующая и попечительство выбивали в Екатеринодаре инвентарь, вещевое имущество и продукты питания для приюта, что в условиях войны было невероятно трудной задачей. При этом Е.Т. Мартемьяновой пришлось несколько раз пешком ходить в Екатеринодар и обратно в условиях сильного бездорожья. Приюту выделили 50 дес. земли для того, чтобы дети могли выращивать для себя овощи и фрукты, а также старое здание, которое оказалось совершенно непригодным для проживания детей. Фактически они ютились в одной комнате площадью 9 на 9 аршин, где жили вместе девочки и мальчики. У заведующей не было даже помощника, не говоря уже о воспитателях или технических служащих. Поэтому, убывая в Екатеринодар, она вынуждена была оставлять детей без присмотра [19]. Чтобы улучшить условия жизни детей, Е.Т. Мартемьянова обратилась в церковный совет с просьбой отдать для размещения детей одно из подсобных церковных зданий, но получила отказ. Тем не менее в феврале 1920 г. Детский дом на 25 питомцев был официально открыт, но из-за начавшейся эвакуации частей и учреждений Белой 57 армии из Екатеринодара и Северской помощь Детскому дому прекратилась. Его питомцы не умерли от голода только благодаря попечителям и детям станичных училищ, которые, как могли, подкармливали сирот. После утверждения в станице советской власти Е.Т. Мартемьянова обратилась в исполком и ревком с ходатайством о выделении Детскому дому подсобного церковного здания, но вопрос о его выделении затянулся до лета [20]. В середине мая 1920 г. в станичном Детском доме была выявлена страшная болезнь – оспа. Местная больница отказалась принимать заболевших детей, поэтому в одном тесном помещении продолжали находиться больные оспой и здоровые дети. После этого заведующая получила предписание А.А. Юрина изолировать больных детей от здоровых, но для этого не было ни малейшей возможности. В данных чрезвычайных обстоятельствах местные органы власти пытались виновной во всем назначить Е.Т. Мартемьянову и привлечь её к суду. Военный комиссар А.А. Юрин отстранил её от должности и заведующей была назначена Никольская. Но областные органы власти не утвердили этого решения и предписали Е.Т. Мартемьяновой и далее исполнять свою должность. Находясь в отчаянном положении, она была вынуждена обратиться в органы Рабоче-крестьянской инспекции и в Отдел народного образования Кубано-Черноморской области с просьбой провести расследование и оказать срочную помощь больным и голодающим детям. Только после этого станичные власти начали обращать внимание на нужды детского дома. В частности, была выделена одна корова и поставлен вопрос о передаче Детского дома в ведение станичного Отдела народного образования [21]. Решением Ревкома под приют была отдана квартира станичного дьякона, которая в течение трех дней была освобождена и в ней был сделан косметический ремонт. Сам дьякон переселялся в станичную церковь. Для нужд детского приюта также освобождалось помещение ревкомовского сторожа, в котором разместили кухню и прачечную приюта, но и этих помещений оказалось недостаточно. Денег на содержание Детского дома станичные власти также не выделяли. Стоявший у станичной железной дороги Авиапарк провел благотворительный концерт в пользу Детского дома и собрал 19 тыс. 100 р., но даже эти деньги казначей Ревкома выдать Детскому дому категорически отказался [22]. Еще одной первоочередной задачей станичного Исполкома стала забота о раненых красноармейцах, проходивших лечение в станичной больнице. В конце марта по решению общего собрания жителей станицы исполкому было поручено приобрести на свои средства муку и раздать по станичным кварталам для выпечки хлеба. Женщин станицы, свободных от работ, было решено направить в больницу для ухода за ранеными и больными, а также для дежурства в самой больнице и в развернутых рядом больничных бараках. Было 58 установлено и дежурство станичных фельдшеров по уходу за больными. Для организации всей этой работы в конце марта Исполком образовал санитарную комиссию, в которую вошли А. Кратюк, А. Люшня, Г. Омельченко. К сожалению, медицинских работников в станице не хватало, а иногда их просто забирали из станицы по решению вышестоящих органов власти. Весной 1920 г. на работу в Екатеринодар был переведен заведующий аптекой Л. Розенберг, который более 10 лет работал в станице и отличался высокой компетентностью и отзывчивостью. Власти станицы обратились в фармацевтический подотдел Кубано-Черноморского отдела здравоохранения с ходатайством о возвращении Л. Розенберга в Северскую, но ответа получено не было [23]. К сожалению, формирование новых станичных органов власти проходило сложно, что было обусловлено отсутствием подготовленных кадров и продолжающимся острым социальным противостоянием в станичном обществе, расколотом в результате кровавой Гражданской войны, которая еще продолжалась. Старое казачье самоуправление отменялось, станичное правление было упразднено. После создания станичного исполкома начал формироваться временный переходный орган власти – станичный Военно-революционный комитет (Ревком). Председателем Ревкома был избран опытный, энергичный и авторитетный Самуил Авксентьевич Малиновский, которому было 47 лет. Он был коренным жителем станицы, происходил из известной состоятельной казачьей семьи, учился в станичном одноклассном училище. Как положено, прошел военную службу и стал урядником, а после Февральской революции 1917 г. был избран северским станичным обществом представителем в Кубанской Раде. После того как в станицу вступили войска Белой армии, С.А. Малиновский был избран станичным атаманом. Находясь на этом посту, много сделал для защиты интересов станицы. В частности, защищал от репрессий семьи зеленых партизан, вызволял их из тюрем и даже помогал материально, за что был смещен с атаманской должности, арестован, посажен в тюрьму, где ему грозил расстрел, но по ходатайству жителей станицы был освобожден [24]. При отходе из станицы войск Белой армии он сумел найти контакт с донскими казаками, которые не стали реквизировать имущество станичников и даже оставили в станице значительное количество своих лошадей, телег и другого имущества, а также 500 тыс. р. наличными. И самое главное, С.А. Малиновскому удалось наладить хорошие отношения между казаками и иногородними. По его инициативе в станичных казачьих школах дети из семей иногородних учились бесплатно, тогда как в других станицах за это приходилось платить деньги. Посаженную плату за аренду казачьей земли иногородние станицы также не платили. Это позволило избежать 59 конфликтов между казаками и иногородними, которые имели место в кубанских станицах в период Гражданской войны [25]. Поэтому С.А. Малиновский пользовался большим авторитетом как среди казачьего сословия, так и у иногородних жителей станицы, что было в те годы явлением весьма редким. При этом С.А. Малиновский являлся беспартийным, что заставляло органы советской власти весьма настороженно относиться к нему. По мнению некоторых членов ревкома и военного комиссара А.А. Юрина, он был «буржуем», так как происходил из состоятельной семьи и имел большой кирпичный дом в самом центре станицы. Как правило, ревкомы возглавляли исключительно преданные советской власти члены партии большевиков [26]. Таким образом, С.А. Малиновский, не состоящий в ВКП(б), возглавил два ключевых органа власти станицы – исполком и ревком. Заместителями председателя ревкома стали: Иван Иванович Гусаков и Роман Павлович Гузь, которые были представителями иногороднего сословия, воевали в рядах Красной армии, состояли в ВКП(б) и были убежденными сторонниками новой власти. Оба заместителя были уроженцами других регионов России и не имели авторитета, каким пользовался С.А. Малиновский. Их взгляды на действительность и методы работы значительно отличались, поэтому в руководстве Ревкома существовали противоречия, которые влияли на эффективность работы и имели весьма негативные последствия. Еще одним заместителем председателя Ревкома в июне 1920 г. был временно назначен 37-летний беспартийный станичный казак Алексей Лаврентьевич Головченко, на которого были возложены очень важные обязанности станичного казначея. А.Л. Головченко имел опыт в данной области, так как еще в составе первого станичного Ревкома в 1918 г. он исполнял должность казначея, а затем ушел с отступающими войсками Красной армии и вновь возвратился в станицу вместе с частями 9-й армии [27]. Еще на одну ключевую должность в станичном ревкоме – писаря – был назначен беспартийный Павел АврамовичКирпенко. Он являлся представителем одной из самых известных казачьих фамилий станицы. Его отец долгое время был писарем станичного казачьего правления и станичным атаманом, отличившимся в борьбе с эпидемией холеры. П.А. Кирпенко родился в 1883 г., в 1894 г. окончил станичное одноклассное училище, в годы Первой мировой войны воевал на турецком фронте, в первом станичном Ревкоме с марта по август 1918 г. также исполнял обязанности станичного писаря. Членам Ревкома было определено жалованье в размере 2 тыс. р. в месяц [28]. Практически сразу после избрания С.А. Малиновского на ключевые должности в структуре станичной власти начались попытки сместить его с этих должностей. 28 марта состоялось общее собрание жителей станицы с участием инструктора Политического отдела 60 22-й стрелковой дивизии Балуева. Первым на обсуждение был вынесен вопрос «О перевыборах председателя Исполкома». Несмотря на определенное давление, после обсуждения данного вопроса было принято постановление: «Единогласно выносим доверие товарищу Малиновскому, которого и просим служить председателем Исполкома» [29]. Попытка сместить председателя Исполкома демократическим путем не удалась благодаря огромной поддержке со стороны населения станицы. Тогда было принято решение применить административный ресурс. 2 апреля 1920 г. С.А. Малиновский и комендант станицы М.Е. Баранник были арестованы по постановлению сотрудника особого отдела 9-й армии Мартынова. Они обвинялись в том, что выдавали пропуска офицерам Белой армии, что позволило им скрыться. Это обвинение нашло поддержку со стороны военного комиссара А.А. Юрина. Их арест вызвал недовольство среди жителей станицы, и уже 4 апреля было созвано общее собрание, на котором отмечалось, что С.А. Малиновский был организатором партизанского отряда, который сражался против деникинцев, и всегда являлся истинным борцом за права народа. Собрание приняло постановление с ходатайством об освобождении из-под ареста «уважаемых наших товарищей» С.А. Малиновского и М.Е. Баранника. Чтобы добиться их быстрейшего освобождения, в Крымск, где они содержались под арестом, были направлены станичные представители. До освобождения председателя Исполкома его обязанности, постановлением собрания, были возложены на Сергея Ананьевича Овчаренко [30]. За несколько дней до ареста С.А. Малиновского и М.Е. Баранника был арестован заместитель председателя Исполкома А.Л. Головченко. На общем собрании жителей станицы 28 марта 1920 г. также обсуждался вопрос об его аресте и по данному вопросу было принято решение: «От всех граждан станицы Северской просим об освобождении из-под ареста и возвращению в нашу станицу тов. Головченко, который ныне состоит в должности товарища председателя Исполкома, поведения он хорошего и всегда стоял на стороне советской власти» [31]. Несмотря на все трудности военного времени, разруху и борьбу внутри местных органов власти, станичный Исполком начал создавать свои структуры на территории станицы. Были назначены квартальные старосты, которым было поручено провести на своей территории учет имеющего частного жилищного фонда для размещения на постой красноармейцев, а также организовать выделение телег для перевозки военного имущества частей Красной армии, проходящих через станицу в условиях весеннего бездорожья [32]. Очень сложной оставалась и криминогенная обстановка на территории станицы, так как органов поддержания правопорядка 61 просто не существовало. Их функции выполняли воинские части станичного гарнизона, но не в полной мере справлялись с этим. Не надо забывать, что в окрестных горных районах действовали многочисленные отряды бело-зеленых, с которыми частям гарнизона приходилось постоянно вести борьбу. Нередким явлением стали грабежи и насилия, количество которых возрастало, несмотря на постоянные призывы властей соблюдать законность и порядок в условиях военного времени. В конце марта по решению общего собрания жителей станицы было принято решение о формировании станичной милиции. На работу в органы милиции приглашались в первую очередь бывшие партизаны из отряда красно-зеленых под командованием Тарасова, действовавшего против деникинцев в прилегающих горных районах [33]. Широкое распространение среди станичников получило самогоноварение, что самым негативным образом отражалось на состоянии правопорядка. В связи с этим на общем собрании жителей станицы в конце марта 1920 г. было принято решение об усилении ответственности за изготовление самогона и других одурманивающих суррогатов. При обнаружении все они подлежали немедленному уничтожению, а на людей занимающиеся этим, налагался штраф в размере 3 тыс. р., при неоднократном нарушении запрета виновные подлежали привлечению к уголовной ответственности [34]. 8 апреля 1920 г. состоялось первое заседание нового Ревкома, на повестке дня было 5 важнейших вопросов, от которых зависела нормализация обстановки в станице. В частности, было принято решение об оказании помощи станичным семьям, оказавшимся на грани голода, прежде всего вдовам и семьям, потерявшим своих кормильцев. Для этого им было выдано более 60 пуд. муки по льготной цене от 400 до 500 р. за 1 пуд. Отдельным семьям мука и мясо выдавались бесплатно ввиду отсутствия или болезни кормильца. Некоторым наиболее бедным семьям выдавались деньги – до 1 тыс. р., а также крупа и сало [35]. В станичной больнице и Детском доме заканчивались продукты и уже стал ощущаться голод. По решению Ревкома, на станичного врача и заведующую станичным Детским домом была возложена обязанность по сбору продуктов питания для станичного Детского дома и больницы, где проходили лечение красноармейцы. Для сбора продуктов были выделены две подводы и эти должностные лица вместе со своими помощниками начали обход станичных домовладений для сбора продуктов [36]. Протокол заседания Ревкома от 8 апреля был подписан заместителем председателя Ревкома С.А. Овчаренко, так как председатель Ревкома находился в станице Крымской и именно в этот день проводилось судебное заседание по рассмотрению уголовного дела С.А. Малиновского, которое рассматривалось вместе с уголовным 62 делом станичного коменданта М.Е. Баранника. 8 апреля 1920 г. военный трибунал при 23-й стрелковой дивизии 9-й армии Кавказского фронта рассмотрел их дело и своим постановлением № 407 вынес оправдательный приговор. Причем суд вынес частное определение о восстановлении С.А. Малиновского и М.Е. Баранника на своих прежних должностях, что и предопределило соответствующее решение станичного Ревкома. 9 апреля 1920 г. было проведено заседание северского Ревкома с повесткой дня «О восстановлении на месте председателя Ревкома Малиновского и коменданта Баранника», которые на основании данного постановления немедленно приступили к исполнению своих обязанностей. К сожалению, М.Е. Баранник после этого заболел и вынужден был оставить свою должность. 12 апреля 1920 г. для организации комендантской службы были назначены два помощника военного коменданта станицы – А. Коваль и В. Нестеренко [37]. Однако 3 мая 1920 г. решением Отдела управления КубаноЧерноморской области обязанности председателя северского станичного Ревкома были временно возложены на комиссара 6-го северского района А.А. Юрина. Очевидно, что вышестоящий орган власти, учитывая социальное происхождение С.А. Малиновского, счел нецелесообразным совмещение им двух ключевых должностей председателя Исполкома и Ревкома. 12 мая А.А. Юрин докладывал в Отдел управления Кубано-Черноморского Ревкома: «Доношу, что я сего числа принял пост председателя Ревкома станицы Северской от бывшего председателя Самуила Авксентьевича Малиновского». Одновременно С.А. Малиновский соответствующим рапортом доложил, что должность сдал на основании соответствующего предписания Кубано-Черноморского Ревкома № 1501 от 3 мая 1920 г. [38]. Так как А.А. Юрин исполнял обязанности председателя Ревкома временно и совмещать должности комиссара района и председателя Ревкома на постоянной основе было весьма сложно в силу того, что на него была возложена обязанность по организации обороны Северской, а также борьба с бело-зелеными, партийная ячейка станицы Северской рекомендовала избрать на должность председателя Ревкома А.А. Буряка и данное решение было направлено на утверждение вышестоящих органов власти [39]. Следует отметить, что новая власть исключительно важное значение придавала агитационно-пропагандистской работе по разъяснению основ внутренней и внешней политики Советской власти, которая радикально отличалась от всего того, к чему привыкли жители станицы. На заседаниях Ревкома и перед жителями Северской регулярно выступали представители вышестоящих органов власти. 18 апреля 1920 г. на заседании Ревкома с содержательным докладом выступил инструктор областного управления образования М. Выголов. 63 По результатам его речи Ревком принял постановление, в котором ходатайствовал о том, чтобы областные органы власти чаще информировали руководство Ревкома и жителей станицы о событиях в стране, так как другие источники информации отсутствуют полностью. Кроме того, Ревком ходатайствовал о присылке в станицу различной литературы для населения [40]. Станичные органы власти с первых дней начали значительное внимание уделять развитию образования. На собраниях жителям неоднократно говорили о необходимости обязательного обучения детей. В связи с этим начали восстанавливать школьные здания и стимулировать труд учителей. Так как регулярно заработной платы выплачивать не было возможности, возникла острая проблема с оплатой жилья, ввиду того что большинство учителей жили на съемных квартирах. Ревком был вынужден оплачивать их жилье за счет собственных средств. Например, в апреле 1920 г. жителю станицы В. Зуеву было заплачено за поднаем его квартиры учителем Бардардымовым и даже за уголь, израсходованный на отопление жилья [41]. Новая власть устанавливала новые праздники: 25 апреля Ревком принимает решение о праздновании 1 Мая. Вследствие того что ранее его отмечать не приходилось, был разработан детальный план праздничных мероприятий. В частности, было предусмотрена отмена занятий во всех станичных школах. Школьники и красноармейцы станичного гарнизона в 9 часов утра были собраны у здания Ревкома, где был проведен митинг. Затем все переместились на базарную площадь, где были накрыты столы и всех детей напоили чаем, а после этого им был показан спектакль, который вечером был представлен взрослым [42]. Очередной митинг с участием всех жителей станицы провели 9 мая. С докладом «Что такое советская власть» на нем выступил военный комиссар 6-го северского района А.А. Юрин. В своем докладе он изложил основные цели, которых будет добиваться советская власть и призвал всех присутствующих поддерживать её политику [43]. 16 мая было поведено очередное общее собрание жителей станицы, где заслушали сразу несколько докладов. Одним из содокладчиков был еще один из представителей известной семьи Малиновских – Влас Авксентьевич. После заслушивания докладов на собрании был избран делегат на областной съезд. Единогласно делегатом был избран В.А. Малиновский, а кандидатом который мог заменить его на случай чрезвычайных обстоятельств, стал его брат – председатель станичного Исполкома С.А. Малиновский [44]. Так завершалась исключительно сложная, наполненная чрезвычайно важнейшими событиями и во многом переломная весна 1920 года. Наступало лето, которое несло для жителей станицы новые 64 тяжелые испытания, обусловленные сильной разрухой и продолжающейся Гражданской войной.

Библиографические ссылки

1. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф. 382. Оп. 1. Д. 402. Л. 56.

2. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 402. Л. 56.

3. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 7, 37–38.

4. Там же. Л. 97–98.

5. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 402. Л. 42–43.

6. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 402. Л. 6, 42.

7. Миронов И.Ф. Станица Северская Екатеринодарского отдела Кубанской области. Екатеринодар, 1914. С. 64.

8. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 402. Л. 51.

9. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 51.

10. Там же. Л. 52.

11. Там же.

12. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 53.

13. Там же. Л. 50.

14. Там же. Л. 69.

15. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 53.

16. Там же. Л. 57.

17. Там же. Л. 30.

18. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 57.

19. Там же. Л. 144.

20. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 144.

21. Там же. Л. 144–146.

22. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 31, 33.

23. Там же. Л. 57–58, 64.

24. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 5, 59.

25. Там же. Л. 100–101.

26. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 5.

27. Там же. Л. 2–3, 17, 20.

28. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 21–23, 28.

29. Там же. Л. 57.

30. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 59.

31. Там же. Л. 57.

32. Там же. Л. 58.

33. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 57.

34. Там же.

35. Там же. Л. 27.

36. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 27.

37. Там же. Л. 28, 60.

38. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 7, 37–38.

39. Там же. Л. 10–12.

40. Там же. Л. 29.

41. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 69.

42. Там же. Л. 30.

43. Там же. Л. 82.

44. ГАКК. Ф. 382. Оп. 1. Д. 91. Л. 83